Галина Михайловна Волошина, 1962 года рождения, руководитель Орской городской общественной организации «Сонет», обратилась с просьбой о принятии в Союз писателей России, представив книгу стихотворений «В этой осени...» (Орск, 2019г.).
Я полагаю, что мою рецензию на эту книгу следует предать гласности, тем более что Галина Михайловна претендует на лидерство среди орских литераторов.
Мне представляется, что Г.М. Волошина не отвечает критериям профессионального писателя.
На это указывает и отсутствие мастеровитости, и отсутствие художественного вкуса. Автору хорошо было бы в своё время походить в областное литобъединение или окончить ВЛК при литинституте им. Горького. Сказывается и поэтическая неначитанность, возможно, автор больше любит прозу, чем поэзию, а ведь только на опыте предшествующих поэтов можно научиться писать стихи.
Представленная книга даже с позиции шрифтового решения, оформления выглядит как сущая самодеятельность. Кроме того, нет сведений об обязательных ISBN и библиотечных классификаторах. Этой книги нет, судя по электронному каталогу, в Российской государственной библиотеке, то есть она не может считаться изданной официально, а является лишь тиражированной рукописью.
Самодеятельность начинается с первых слов рекомендатора, представляющего книгу, он честно сознаётся, что он не поэт, а прозаик, и ему сложно говорить о поэзии. Так зачем же нужен такой некомпетентный рекомендатор.
К тому же, Сергей Упоров, автор вступительной статьи, членом Союза писателей России не является. Почему он так себя именует, мне неизвестно, но на учёте в Оренбургской писательской организации Союза писателей России он не состоит, в федеральном списке членов Союза писателей России его также нет.
Поэтическая книга почему-то разбита на главы и части, хотя это традиционное деление для прозы. Да и не такой уж большой объём, чтобы выделять два уровня разделов.
В книге много пунктуационных ошибок, например, во фразе, вынесенной в заголовок «На жёсткость, испытав стезю» запятая — лишняя.
Подзаголовок «Чисто женская философия» является столь же кокетливым, сколь и неуместным. Стихи «философией» не являются ни в коем случае, да и слово «чисто» придаёт ему совсем уж разговорный смысл.
Не мне учить автора, что рифмы скорбью — любовью, просрочен — многоточье, неизведанность — светом, и т.д. — не профессиональные.
Любительскими являются и попытки выражаться многозначительно (а на самом деле, непонятно).
Закат стирает контуры теней.
Нечеткости, накладывая вето.
Мало того, что после «нечёткости» запятая не нужна, автор ещё и смутно представляет значение выражения «накладывать вето», иначе понял бы, что «накладывать вето нечёткости» — это сущая бессмыслица.
Целый раздел «Размышлизмы» — это просто непоэтические высказывания на злобу дня, лозунги, наполненные ложной многозначительностью.
Судя по всему автор считаете стихотворениями всевозможные отклики «на злобу дня», в том числе, поздравления своих товарищей, «офигенных подруг» с праздником и т.д. Но на самом деле, хоть у каждого из нас и есть такие стихи по случаю, никому не пришло бы в голову публиковать их в ряду других стихотворений.
Это игра для ума, и то, что адресовано узкому кругу людей. Непосвящённому читателю такие посвящения читать будет неинтересно, а то и утомительно.
Меня поразило, как много в стихотворениях Г.М. Волошиной слов абстрактных — вера, любовь, справедливость, строптивость и т.д. — это на примере одного только стихотворения.
Но ведь задача поэта, по моему мнению, — не определять вещи, на то есть толковые словари, а изображать окружающий мир, то есть передавать его не через абстрактные понятия, а через систему образов.
Вот в этих строках художественный образ есть, и очень даже зримый:
В тихих заводях снов взбаламутились черти.
Беспокойством тревожа, и мучая впредь.
Только непонятно, как можно «мучить впредь». Это, на мой взгляд, неудачное словоупотребление.
А вот здесь — сплошные лозунги.
Взяв импульсивность под контроль,
- Меняй сюжет по ходу пьесы.
Иначе чьи-то интересы, -
Контекстом сменят твою роль.
Кстати, обращу внимание на то, что надо следить за совпадением размера и ударений в словах. Здесь в последней строке получается — «твОю» роль.
В стихах мало художественности, но много желания декларировать какие-то истины (чаще всего — прописные), поучать. Но от того, что автор зарифмует газетные передовицы, историю города Орска или учебник по экономике, поэтом он не станет. Также в стихах много красивостей, желания показать свой богатый словарный запас, однако слова часто стоят не на своём месте, много канцеляризмов, неуклюжих выражений, и из-за этого стихи на серьёзные темы приобретают пародийный смысл:
Непременно, исполнится сказка, что сны обещали,
Назначения пункт обеспечит желанные встречи...
В хорошем стихотворении «Ассоль» последняя строка портит всё. Какой пункт назначения, это сказка или автовокзал? И как пункт назначения может обеспечить встречи, да ещё и желанные. Это очень запутанно, неуклюже звучит.
Отмечу и пестроту тем, и много «книжных» стихотворений, то есть — о книжных сюжетах или героях. Одно дело, если мы используем интертекст для большей выразительности, и совсем другое — пересказывать сюжеты.
Интертекст должен быть намёком, небольшой цитатой, тогда это интересно.
От неумения бегло рифмовать многие фразы в стихах — будто притянуты за уши, их видно, что они построены для рифмы, они никак не вяжутся с общим стихотворным повествованием.
Например:
Царапину, единственной уликой,
Оставлю на плече, для подзарядки.
Слово «подзарядки» здесь — лишнее, неуместное, понятно, что оно вставлено только для рифмы. Это болезнь многих начинающих поэтов.
Опять же, в этом двустишии все запятые — лишние.
Повсеместно — неверное словоупотребление. Например, «чтоб мрак разогнать – не достанет кадил». Кадила — это же не лампочки. И почему же кадила во множественном числе, сколько кадил не достанет — двух, трёх, тысячи? Если же мрак — это нечто метафизическое, то надо выражаться предметнее, не мрак боится кадил, а чёрт ладана.
Или же — «засучив штанины». Засучив рукава, но — подвернув штанины.
Писать детские стихи, стихи для детей — это тоже целое искусство. Иногда получается сюсюканье. Иногда — нагромождение согласных, которое не то что ребёнку, логопеду будет трудно прочитать: «Ягод сбор не терпит скуки!»
Ещё немного о звучании стихов — где-нибудь, да вылезет неблагозвучие. Особенно осторожным надо быть с оборотом «как и».
«На генном, как и на ментальном».
Немного скажу о переводах. Переводить — значит владеть в совершенстве искусством версификации. Но у автора этого, к сожалению, нет.
При этом, не могу не отметить ряд интересных, живых стихотворений: «Давным-давно», «Про Настёнку и котёнка», «Дождик».
Хорошее, не вымученное, интересное, озорное стихотворение — «На оду малосольному огурцу», оно хоть и пародийное, юмористическое, но соразмерное поэтическому замыслу.
Видимо, у автора получаются стихи, когда он начинает что-то рассказывать, излагать какую-то историю, а не пытается «философствовать».
Я понимаю тех наших писателей, которые дали автору рекомендации на вступление в Союз писателей России. Они уже много лет озабочены тем, что восток области не пополняется профессиональными писателями, членами Союза писателей России. Однако я буду вынужден отправить и им эти мои размышления по поводу творчества Г.М. Волошиной, чтобы они, возможно, задумались, а не преждевременными ли были их рекомендации.
В любом случае, по книге стихотворений кандидатура Г.М. Волошиной не может быть рассмотрена, потому что это не книга, а рукопись, со множеством пунктуационных ошибок и несколькими грамматическими (чего стоит «сОкральность»).
Многие самодеятельные авторы часто говорят мне, что их стихи любит и хорошо принимает самая разная публика. Я не сомневаюсь в этом. Скорее всего, у Г.М. Волошиной есть свои благодарные слушатели и читатели. И я думаю, что именно в этом, а не в членстве в Союзе писателей России, она может найти утешение и оправдание своей творческой деятельности.
Иван ЕРПЫЛЁВ
Поэт, публицист, литературный критик, секретарь Союза писателей России, кандидат филологических наук Михаил Кильдяшов - автор еженедельной литературной программы "Культурный ковчег".
Автор знакомит слушателей с лучшими поэтами и писателями, чьё творчество актуально и сегодня.
В новом выпуске программы «Культурный ковчег» литературный критик Михаил Кильдяшов рассказал о поэте Сергее Наровчатове.
Сергей Наровчатов добровольцем ушёл на советско-финскую войну, был военным корреспондентом во времена Великой Отечественной войны, поэтому автору можно верить, ведь он своими глазами видел то, о чём писал.
Михаил Кильдяшов прочёл и раскрыл скрытые смыслы стихотворения Наровчатова «В те годы». Также публицист ответил, способен ли русский человек на месть.
В газете "Вечерний Оренбург" опубликована подборка стихотворений поэта, члена Союза писателей России Дмитрия Коноплина.
Дмитрий Коноплин родился 24 сентября 1939 г. в посёлке Воля Рождественско-Хавского района Воронежской области. Служил в Советской армии. Окончил геологический факультет Воронежского государственного университета по специальности «Геологическая съёмка, поиски и разведка месторождений полезных ископаемых». Работал геологом в Воронежской геологоразведочной экспедиции, в Бурятии, на Кубе, на медно-колчеданных и золото-полиметаллических месторождениях Башкирии, в Оренбургской области. Автор книг «Ход времени», «Круги». Член Союза писателей России.
Михаил Кильдяшов
Служите друг другу
В среде специалистов по риторике есть расхожее утверждение: «В истории всегда побеждает тот, кто умеет работать с документом». Именно поэтому невеликий оратор Сталин политически переиграл пламенного трибуна Троцкого. Можно вещать на собраниях, митингах и демонстрациях на какую угодно аудиторию, но документ всё равно окажется охватнее, действеннее, конкретнее.
Иные скажут, что сейчас ситуация изменилась, что каналы для звучащего слова стали распространённее, что произнесённое воспринимают живее и охотнее, чем написанное. Но дело не в форме подачи слова, а в его смысловой концентрации. И «Братья и сёстры» Сталина в начале войны и его тост за русский народ после Победы — это хоть и речи, но документально продуманные, где «слова налитые, густые — хоть каждое взвесь на руке». Это риторика документа, в котором отразилась эпоха со всеми её надрывами, чаяниями и устремлениями.
Новая элита, о какой сегодня многие говорят, — это прежде всего новая риторика. Новая риторика должна стать мобилизационной. Мобилизации требуют не только армия, экономика, промышленность, образование, культура, но и русское слово. Пустопорожняя, теплохладная манера эффективных менеджеров проигрышна. Нужна чёткая, конкретная, концентрированная и при этом огненная риторика, что сразу даёт понять, кто свой, кто чужой. Можно подстроиться под слова, под победные смыслы, но подстроится под победную риторику, победную интонацию невозможно.
Документ об «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» — это ещё не абсолютный пример новой риторики, но её особые приметы там есть. И главное, что это — документ. В нём уже прозвучало то, что до СВО произнести было невозможно. В нём многое, наконец, названо своими именами: «Угрозу традиционным ценностям представляют… действия Соединённых Штатов Америки». Или «формирование государственного заказа на проведение научных исследований, создание информационных и методических материалов (в том числе кинолетописи и других аудиовизуальных материалов), произведений литературы и искусства, оказание услуг, направленных на сохранение и популяризацию традиционных ценностей».
Наконец, вернулось понимание того, что, как говорит художник Геннадий Животов, «нет истории искусств, есть история заказчика». Государство вновь готово стать «заказчиком», готово включиться в художественный процесс, который по сути своей не только творческий, но и организационный. Государство снова становится организатором.
Или «особая роль в становлении и укреплении традиционных ценностей принадлежит православию». И сразу воцерковлённые и невоцерковлённые, верующие и считающие себя атеистами — все понимают, о каких ценностях идёт речь, сразу становится ясно, что значат любовь, истина, совесть, честь, жизнь и смерть. Это уже не светская этика, в которой всё названное можно разнородно толковать по Аристотелю, Канту, Гегелю или Ницше. Появился абсолютный знаменатель Православия.
Об отдельных пунктах документа ещё будут спорить, некоторые с корректорской въедливостью станут выносить на его поля пометки о языковых неточностях, но это всё — частности, не отменяющие факта общественного и риторического прорыва.
Лично мне не хватило в документе конкретизации идеи служения. «К традиционным ценностям относятся… служение Отечеству и ответственность за его судьбу» — говорится в тексте, но это узко и расплывчато одновременно. Служением в пору мобилизации должно быть проникнуто всё: служение делу, смыслу, ближнему, Богу. Служение на передовой и у алтаря. Служение, а не игра в театре. Государева служба, а не доходный промысел в среде чиновников. Служить, а не прислуживаться. Высший образец служения — омовение Спасителем ног своим ученикам на тайной вечери: «Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам». Служение как самопожертвование, как самоотречение.
Для меня примером такого служения был и остаётся труд моего литературного учителя Геннадия Фёдоровича Хомутова – поэта, который более пятидесяти лет руководил Оренбургским областным литературным объединением имени В.И. Даля, взрастив несколько поколений профессиональных писателей. До поры для меня было загадкой, что сподвигло его на это, откуда брались силы, почему наперекор всему не иссякала воля.
После смерти учителя по-иному зазвучали его стихи, на многое в них открылись глаза. Человек из поколения детей войны, он оставил такие строки: «С сорок первого года пусты закрома, / С сорок первого года до сорок шестого. / Вот я в школу иду вдоль амбара пустого, / Вот я в школу иду. / Там — еда задарма. <…> О! Спасибо вам всем. / Вы смогли наскрести / На ребячьи обеды в те годы далёкие, / Оставалось нам самое лёгкое — / Только ложки с собой принести». Вот ответ: спасительный круговорот тепла. Если ты памятлив на добро, способен быть благодарным, то и через тебя всё спасительное приумножится. Главное, не искать своего, не стяжать, а искренне служить.
Поэт, публицист, литературный критик, секретарь Союза писателей России, постоянный член Изборского клуба Михаил Кильдяшов выступил на Круглом столе «Обо мне не печальтесь», посвященном 85-летию со дня гибели Павла Александровича Флоренского.
Круглый стол состоялся в Архангельской областной научной библиотеке имени Н.А. Добролюбова.
Выступление М. Кильдяшова с 1:26 минуты видео.
Еще статьи...
- Михаил Кильдяшов. Россия и Китай: две мечты, единый мечтатель. Публикация в газете "Завтра"
- Стихи оренбургских поэтов, посвящённые годовщине СВО, в газете "Вечерний Оренбург"
- 5 лет, как с нами нет Александры Ивановны Чернышёвой
- Михаил Кильдяшов и Иван Коннов приняли участие в круглом столе, посвящённом памяти Евгения Курдакова