Михаил Кильдяшов

Франция, где твоё жало?

посягательства на Сент-Женевьев-де-Буа - исторический шанс окончательно преодолеть водораздел между эмиграцией и митрополией

Макрон отправляет нашим противникам танки. Он видел, как их погрузили на военно-транспортные самолёты. Но в кошмарах ему снится, что эти танки, добираясь до места назначения, идут через всю Францию, взрыхляют Елисейские поля, рушат Триумфальную арку, сминают Эйфелеву башню. Они рвутся под Париж, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, сносят кресты, палят в русский православный храм Успения Пресвятой Богородицы, тревожат в могилах останки русских писателей, художников, философов, офицеров. Последнее пристанище духа, последнее напоминание о подлинных творцах, то, за что нынешней «радужной» Франции небеса прощали очень многое – некрополь русской эмиграции - исчезает. На его месте возникает ужасная воронка, которая затягивает в себя не только жалких потомков Наполеона, но и весь западный мир.

Этот кошмар всё больше походит на явь, морок становится действительностью. Но, может быть, всё иначе… Может быть, это не изгнание, а исход, а точнее, возвращение. Может быть, это приметы Страшного суда: русские усопшие восстают из могил в чужой земле и грядут туда, где Рай.

Иван Бунин спешит в Елец, чтобы вдохнуть аромат антоновских яблок. Он так скучал по русским «чистым понедельникам», по чистоте каждого русского дня, по русской речи и праведной тишине деревень. «Молчат гробницы, мумии и кости, - Лишь слову жизнь дана» - повторяет он своё прозрение о жизни вечной.

Константин Коровин истосковался по русской зиме. Он столько раз на чужбине пытался писать её по памяти, но не хватало скрипа деревенского снега, занесённых изб, морозного воздуха, хотелось глотка студёной колодезной воды.

Протоиерей Сергий Булгаков, наконец, узрел свет невечерний, вновь ощутил умиротворение русских закатов. Он торопится в Подмосковье, на заветную тропу, где расстался со своим другом священником Павлом Флоренским, что между Соловками и Парижем выбрал мученические Соловки. Друзья снова встретились, замерли в молчаливом раздумье. Абрамцевский пейзаж, в который когда-то поместил их художник Нестеров, превратился в райский сад.

Андрей Тарковский пришёл на берег Волги, в костромское село Завражье, к церкви, где когда-то его крестили. Белая церковь с голубым куполом подобна архангелу Гавриилу, Волга могуча и неоглядна, кажется морем, смыкается с небом. С каким трудом искал режиссер в Европе натуру для своих фильмов: на чужбине всё чужое, пейзаж, как вечный праздник, в котором невозможно представить иконописца Андрея Рублёва, в котором невозможно рассказать о детстве и матери. И вот родная Волга подсказала замысел нового фильма. Из ноосферы его выхватит молодой режиссёр – создаст гениальное кино наших дней.

Все вернулись в Россию. Увидели, что на Родине их помнят и чтут, что Родина не оторвалась от неба. И враг дрогнул. Вражеские танки заглохли. Франция, где твоё жало? Макрон, где твоя победа?

Если случится худшее, и французская власть, под видом новых санкций не принявшая денег от России на содержание кладбища, посмеет потревожить могилы, мы обязаны будем проявить «любовь к отеческим гробам», найти силы и средства для перезахоронения, как смогли сделать это некоторое время назад, упокоив прах Ильина и Деникина в Донском монастыре.

Нынешние напасти и испытания промыслительны. Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа не единственный некрополь русской эмиграции, но посягательства на него – это наш исторический шанс окончательно преодолеть водораздел между эмиграцией и митрополией. Два материка русской культуры могут срастись, подобно тому, как в 2007 году объединились поместная и зарубежная Русские православные церкви. Нам предстоит забыть все распри, изжить, наконец, противостояние красных и белых, перестать сыпать соль на запальчивые суждения из эмигрантских дневников и писем о советской власти. Все, кто не облачился во вражеские мундиры, угодны русской земле. Это призыв, мобилизация всей русской культуры на духовный фронт.

Илл. Михаил Нестеров "Философы. Флоренский и Булгаков". (1917)

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра"

Идея создания творческого клуба «Зеленая лампа» у ее руководителя, орчанина, члена Союза писателей России Александра Иванова родилась в прошлом году. Он задумал объединить в новом объединении поэтов, художников, музыкантов и актеров города, а если говорить короче – творческую элиту города. Благо, что в Орске плодотворно работает театр драмы и множество театральных студий, есть свое литературное объединение, колледж искусств и даже отделение Союза художников России.

Решено – сделано. Правда, на первых порах возникли некоторые трудности с помещением. Магазин «Букинист», в помещении которого собирались энтузиасты, испытывал трудности с арендой, поэтому встречи были редкими и нерегулярными. С февраля нынешнего года клуб «Зеленая лампа» поменял адрес и ныне базируется в единственной модельной библиотеке «5 горожан» по адресу ул. Тагильская, 12. Каждое воскресенье члены клуба собираются на призывный зеленый огонек. Помимо традиционных клубных посиделок за чаем и гитарой, в библиотеке проводятся различные мероприятия – концерты, творческие встречи с интересными людьми города, вечера памяти.

Только в последнее время с немалым успехом прошли такие мероприятия, как «История картины и стиха» (о творческом тандеме поэта В.Полещикова и художницы К.Старченко), вечер памяти поэта и переводчика Юрия Лифшица, концерты «Солдат и весенняя ветка» (к 23 февраля), «Каждый пишет, как он дышит» (посвященный творчеству Б.Окуджавы), «Весна и женщина едины» (8 марта) и многие другие.

Последним мероприятием была встреча-концерт «Смех сквозь струны». В день юмора и смеха, которым начинается апрель, поэты и музыканты «Зеленой лампы» рассказывали собравшимся о тех талантливых земляках, которые посвятили и посвящают свою музу острому слову и веселой шутке. В 90-е годы прошлого века в Орске жил и работал талантливый пародист Игорь Корень. Его пародии публиковались в столичных изданиях, таких, как «Литературная газета», журнал «Москва», альманахе «Поэзия». Посмертно (к сожалению, Игорь прожил лишь 43 года) была издана книга пародий «С миру по строчке». Присутствовал юмор в произведениях и таких авторов, как Ю.Лифшиц, В.Дырбов, К. Берегов, Л.Дудник, О.Яковлев, А. Стародубов. А председатель «Зеленой лампы» и поныне пишет пародии и юморески под псевдонимом Александр Иванов-Другой, исполняет собственные сатирические произведения под аккомпанемент гитары. Его произведения были встречены зрителями с энтузиазмом, как и сатирические строфы других здравствующих поэтов Вячеслава Полещикова и Юрия Хохлова.

Своеобразным «гвоздем программы» мероприятия стало приглашение гостя из соседнего города Новотроицка, члена Союза писателей России А.М.Цирлинсона. В активе плодовитого, 87-го поэта, имеется книжка юмористических стихотворений с выразительным названием «Ё-мое». Именно эту книжку представлял Александр Матвеевич на встрече в «Зеленой лампе». Стихи из книги читала и представительница клуба Наталья Горлатова. Стихи на импровизированном концерте перемежались песнями под гитару.

В перспективе у клуба еще немало интересных мероприятий. В их числе–– литературно-чтецкая программа для творческой молодежи города «Романтика поколений», которая по уже многолетней традиции пройдет в последней декаде мая на базе юношеской библиотеки №6. Ее планируется провести с участием почетных гостей из оренбургского отделения Союза писателей России.

Сергей БРАТТ

В ноябре 2022 в Союзе писателей России председатель Оренбургского регионального отделения СПР Иван Ерпылёв и секретарь Союза писателей России Михаил Кильдяшов вручили премию за литературное наставничество имени известного поэта и воспитателя молодых литераторов Геннадия Хомутова.

Учредители премии - Иван Ерпылёв и Михаил Кильдяшов.

Геннадий Фёдорович много лет своей жизни отдал воспитанию подрастающего литературного поколения. В России много литературных премий, однако премии за литературное наставничество, за работу с творческой молодёжью ещё не было.

Премия имени Геннадия Хомутова присуждается с 2021 года в двух номинациях:

«Учитель». Присуждается известному российскому литератору или литературному наставнику, оказавшему существенное влияние на творческое развитие молодых писателей, либо способствовавшему литературному становлению писателей. Лауреату премии в данной номинации вручается диплом лауреата, подписанный учредителями, и денежная премия.

«Юные имена». Присуждается одному или нескольким (по выбору учредителей премии) лауреатам – учащимся 1 – 11 классов, проживающим на территории Оренбургской области, и подающим надежды в поэзии. Каждому лауреату премии в данной номинации вручается диплом лауреата, подписанный учредителями, и издание словаря Живого великорусского языка В.И. Даля.

Лауреатом премии за литературное наставничество (в номинации «Учитель») стал руководитель семинара поэзии, доцент Литературного института имени М. Горького, поэт, публицист, литературный критик Геннадий Николаевич Красников.

Лауреатом премии в номинации "Юные имена" стала последняя "Капитанская дочка" Геннадия Фёдоровича Мария Хлапушина.

Михаил Кильдяшов

Накануне вечности

о выставке «Война и жизнь» Геннадия Животова

1869 год – Лев Толстой завершает эпопею «Война и миръ». 1915 год – Маяковский приступает к поэме «Война и Мiръ». 2022 год – Геннадий Животов открывает выставку «Война и жизнь». Если, как подсказывает дореформенная орфография, «миръ» Толстого означает «покой», «согласие», а «Мiръ» Маяковского – «Вселенная», «весь человеческий род», то что же противопоставил (и противопоставил ли) войне Животов?

Жизнь – это смысл, который сегодня художник вынужден отбивать от бессмыслицы. То, для чего приходится отвоёвывать пространство – на холсте, в выставочном зале, в сознании людей – у пустоты. Потеснённая ещё «чёрными квадратами», «абстракциями» и «композициями», жизнь уподобилась сигналу, что с трудом пробивается сквозь изобразительный «шум».

Вместе с объявлением «конца истории» попытались объявить и «конец искусства»: бледное безвременье, когда уже не нужны ни приметы эпохи, ни добытый художником опыт, ни язык, понятный зрителю. С пустотой легко работать: она, как безумие, не требует объяснений, развития замысла, причин и следствий. А жизнь сложна, многогранна, для неё нужны истолкование, внятное выражение, убедительность и убеждённость, особенно, когда в жизнь врывается война. Тогда «чёрный квадрат» ломается, словно седьмая печать, и на полотнах проступают лица, судьбы, времена и сроки.

Война и жизнь и неслиянны, и нераздельны; и параллельны, и последовательны. Война – роковой час жизни, в который всё достигает высшего предела: и воля, и любовь, и боль, и вера. Жизнь – непрестанное одоление смерти, битва за бессмертие.

Война долго копится в мире, складывается из неразрешимых противоречий, нагнетается, будто угар в тесной комнате, рождает тягостное предчувствие. И всё же война всегда внезапна. Спустя годы уже сложно понять, когда она началась, сложно вспомнить, каким мир и все мы в нём были до неё. Изобразить, ухватить этот временной перелом способен только художник. Только ему под силу перемотать ленту времени вспять и обнаружить канун войны.

Многоликая выставка Геннадия Животова и есть поиски такого кануна. Быть может, это пандемия, ковидная чаша гнева и серия картин о ней «Рядом не садиться». В вагонах метро всех разделила дистанция: человек человеку вирус. То ли так наказали нас за былое равнодушие друг к другу, то ли дали нам через это возможность разглядеть ближнего. Но ни лицом к лицу, ни на расстоянии лица не увидать: маски скрыли и усмешку, и печаль, наступила пора, когда улыбка Джоконды и крик мунковского безумца неразличимы.

Быть может, канун войны – «Танцующие олигархи»: эти смрадные «пузыри земли», напоминающие увеличенных персонажей «Сада земных наслаждений» Босха. Их пир – во время чумы, их танец – «за две минуты до пожара». До русского пожара, когда вот-вот загорится «вся Родина моя».

Русский пожар в лихолетье подбирался к русскому лесу, что веками стоял неодолимой для врага стеной. В этом лесу увяз фашистский «Мерседес», сквозь который проросло русское древо и не позволило адской силе двигаться дальше по русской земле. Лес дохнул встречным палом и остановил пожирающий огонь огнём очистительным.

Может быть, канун – другая война, что когда-то пришла с Востока. Ведь с завершением каждой войны начинается отсчёт предвоенного времени до новых боёв и фронтов. С афганского поля брани выносят раненого: тонкой пуповиной тянется к нему прозрачная трубка капельницы, что-то млечное струится по ней, будто само небо вот-вот растечётся по венам – «уже не больно».

Чтобы уловить движение войны, нужно одолеть земное время, придумать для него иное летоисчисление. Портрет – самый загадочный жанр. Жанр, которого боится время. Художник изображает человека не просто в конкретный момент жизни, в определённом возрасте - художник угадывает весь жизненный путь, являет одновременность возрастов. В старике проглядывают и юноша, и младенец, в юнце – седовласый старец.

Так, над кремлёвской стеной исполински, подобно кустодиевскому «Большевику», возвысился Александр Проханов: этот образ «солдата империи» вбирает в себя все семнадцать войн, пройденных писателем, его труды и дни, тревоги и упования.

Могучие жницы затягивают песню. Она доносится до всех русских пределов, до всех поколений, её подхватывают и пращуры, и потомки. Что поёт этот многоголосый хор? «Вставай, страна огромная!»

Младенец, который отроком узрит схимника, а зрелым мужем возведёт на Маковце духовную обитель, кормит с ладони кроткого коня. Этому коню предстоит через века тянуть воз русской жизни, опережая коней Апокалипсиса – нужны будут силы.

Тихий ангел, оборотившись пернатыми крыльями к зрителю, присел на крыльце деревенского дома, как призывник перед отбытием на фронт. Надо спешить: архистратиг Михаил объявил мобилизацию. Грядёт великая битва.

Таков канун войны глазами Геннадия Животова. Ещё миг нашей земной жизни – и персонажи на его картинах станут иными. Беззаботный студент окажется собранным и суровым, сменит модную одежду на строгий камуфляж. В многолюдной московской толпе замелькают нашивки «Вагнера». Оживший бронзовый пограничник на станции метро «Площадь Революции» покажет барышне с айфоном, как перезаряжается винтовка. Маяковский, стоящий на постаменте посреди площади, разомнёт затёкшие мышцы, вскинет кулак, прогрохочет: «Левой! Левой! Левой!»

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра"