Михаил Кильдяшов

Накануне вечности

о выставке «Война и жизнь» Геннадия Животова

1869 год – Лев Толстой завершает эпопею «Война и миръ». 1915 год – Маяковский приступает к поэме «Война и Мiръ». 2022 год – Геннадий Животов открывает выставку «Война и жизнь». Если, как подсказывает дореформенная орфография, «миръ» Толстого означает «покой», «согласие», а «Мiръ» Маяковского – «Вселенная», «весь человеческий род», то что же противопоставил (и противопоставил ли) войне Животов?

Жизнь – это смысл, который сегодня художник вынужден отбивать от бессмыслицы. То, для чего приходится отвоёвывать пространство – на холсте, в выставочном зале, в сознании людей – у пустоты. Потеснённая ещё «чёрными квадратами», «абстракциями» и «композициями», жизнь уподобилась сигналу, что с трудом пробивается сквозь изобразительный «шум».

Вместе с объявлением «конца истории» попытались объявить и «конец искусства»: бледное безвременье, когда уже не нужны ни приметы эпохи, ни добытый художником опыт, ни язык, понятный зрителю. С пустотой легко работать: она, как безумие, не требует объяснений, развития замысла, причин и следствий. А жизнь сложна, многогранна, для неё нужны истолкование, внятное выражение, убедительность и убеждённость, особенно, когда в жизнь врывается война. Тогда «чёрный квадрат» ломается, словно седьмая печать, и на полотнах проступают лица, судьбы, времена и сроки.

Война и жизнь и неслиянны, и нераздельны; и параллельны, и последовательны. Война – роковой час жизни, в который всё достигает высшего предела: и воля, и любовь, и боль, и вера. Жизнь – непрестанное одоление смерти, битва за бессмертие.

Война долго копится в мире, складывается из неразрешимых противоречий, нагнетается, будто угар в тесной комнате, рождает тягостное предчувствие. И всё же война всегда внезапна. Спустя годы уже сложно понять, когда она началась, сложно вспомнить, каким мир и все мы в нём были до неё. Изобразить, ухватить этот временной перелом способен только художник. Только ему под силу перемотать ленту времени вспять и обнаружить канун войны.

Многоликая выставка Геннадия Животова и есть поиски такого кануна. Быть может, это пандемия, ковидная чаша гнева и серия картин о ней «Рядом не садиться». В вагонах метро всех разделила дистанция: человек человеку вирус. То ли так наказали нас за былое равнодушие друг к другу, то ли дали нам через это возможность разглядеть ближнего. Но ни лицом к лицу, ни на расстоянии лица не увидать: маски скрыли и усмешку, и печаль, наступила пора, когда улыбка Джоконды и крик мунковского безумца неразличимы.

Быть может, канун войны – «Танцующие олигархи»: эти смрадные «пузыри земли», напоминающие увеличенных персонажей «Сада земных наслаждений» Босха. Их пир – во время чумы, их танец – «за две минуты до пожара». До русского пожара, когда вот-вот загорится «вся Родина моя».

Русский пожар в лихолетье подбирался к русскому лесу, что веками стоял неодолимой для врага стеной. В этом лесу увяз фашистский «Мерседес», сквозь который проросло русское древо и не позволило адской силе двигаться дальше по русской земле. Лес дохнул встречным палом и остановил пожирающий огонь огнём очистительным.

Может быть, канун – другая война, что когда-то пришла с Востока. Ведь с завершением каждой войны начинается отсчёт предвоенного времени до новых боёв и фронтов. С афганского поля брани выносят раненого: тонкой пуповиной тянется к нему прозрачная трубка капельницы, что-то млечное струится по ней, будто само небо вот-вот растечётся по венам – «уже не больно».

Чтобы уловить движение войны, нужно одолеть земное время, придумать для него иное летоисчисление. Портрет – самый загадочный жанр. Жанр, которого боится время. Художник изображает человека не просто в конкретный момент жизни, в определённом возрасте - художник угадывает весь жизненный путь, являет одновременность возрастов. В старике проглядывают и юноша, и младенец, в юнце – седовласый старец.

Так, над кремлёвской стеной исполински, подобно кустодиевскому «Большевику», возвысился Александр Проханов: этот образ «солдата империи» вбирает в себя все семнадцать войн, пройденных писателем, его труды и дни, тревоги и упования.

Могучие жницы затягивают песню. Она доносится до всех русских пределов, до всех поколений, её подхватывают и пращуры, и потомки. Что поёт этот многоголосый хор? «Вставай, страна огромная!»

Младенец, который отроком узрит схимника, а зрелым мужем возведёт на Маковце духовную обитель, кормит с ладони кроткого коня. Этому коню предстоит через века тянуть воз русской жизни, опережая коней Апокалипсиса – нужны будут силы.

Тихий ангел, оборотившись пернатыми крыльями к зрителю, присел на крыльце деревенского дома, как призывник перед отбытием на фронт. Надо спешить: архистратиг Михаил объявил мобилизацию. Грядёт великая битва.

Таков канун войны глазами Геннадия Животова. Ещё миг нашей земной жизни – и персонажи на его картинах станут иными. Беззаботный студент окажется собранным и суровым, сменит модную одежду на строгий камуфляж. В многолюдной московской толпе замелькают нашивки «Вагнера». Оживший бронзовый пограничник на станции метро «Площадь Революции» покажет барышне с айфоном, как перезаряжается винтовка. Маяковский, стоящий на постаменте посреди площади, разомнёт затёкшие мышцы, вскинет кулак, прогрохочет: «Левой! Левой! Левой!»

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра"

Галина Михайловна Волошина, 1962 года рождения, руководитель Орской городской общественной организации «Сонет», обратилась с просьбой о принятии в Союз писателей России, представив книгу стихотворений «В этой осени...» (Орск, 2019г.).

Я полагаю, что мою рецензию на эту книгу следует предать гласности, тем более что Галина Михайловна претендует на лидерство среди орских литераторов.

Мне представляется, что Г.М. Волошина не отвечает критериям профессионального писателя. 

На это указывает и отсутствие мастеровитости, и отсутствие художественного вкуса. Автору хорошо было бы в своё время походить в областное литобъединение или окончить ВЛК при литинституте им. Горького. Сказывается и поэтическая неначитанность, возможно, автор больше любит прозу, чем поэзию, а ведь только на опыте предшествующих поэтов можно научиться писать стихи.

Представленная книга даже с позиции шрифтового решения, оформления выглядит как сущая самодеятельность. Кроме того, нет сведений об обязательных ISBN и библиотечных классификаторах. Этой книги нет, судя по электронному каталогу, в Российской государственной библиотеке, то есть она не может считаться изданной официально, а является лишь тиражированной рукописью.

Самодеятельность начинается с первых слов рекомендатора, представляющего книгу, он честно сознаётся, что он не поэт, а прозаик, и ему сложно говорить о поэзии. Так зачем же нужен такой некомпетентный рекомендатор. 

К тому же, Сергей Упоров, автор вступительной статьи, членом Союза писателей России не является. Почему он так себя именует, мне неизвестно, но на учёте в Оренбургской писательской организации Союза писателей России он не состоит, в федеральном списке членов Союза писателей России его также нет.

Поэтическая книга почему-то разбита на главы и части, хотя это традиционное деление для прозы. Да и не такой уж большой объём, чтобы выделять два уровня разделов.

В книге много пунктуационных ошибок, например, во фразе, вынесенной в заголовок «На жёсткость, испытав стезю» запятая — лишняя.

Подзаголовок «Чисто женская философия» является столь же кокетливым, сколь и неуместным. Стихи «философией» не являются ни в коем случае, да и слово «чисто» придаёт ему совсем уж разговорный смысл. 

Не мне учить автора, что рифмы скорбью — любовью, просрочен — многоточье, неизведанность — светом, и т.д. — не профессиональные.

Любительскими являются и попытки выражаться многозначительно (а на самом деле, непонятно).

 Закат стирает контуры теней.

 Нечеткости, накладывая вето.

 Мало того, что после «нечёткости» запятая не нужна, автор ещё и смутно представляет значение выражения «накладывать вето», иначе понял бы, что «накладывать вето нечёткости» — это сущая бессмыслица.

 Целый раздел «Размышлизмы» — это просто непоэтические высказывания на злобу дня, лозунги, наполненные ложной многозначительностью.

 Судя по всему автор считаете стихотворениями всевозможные отклики «на злобу дня», в том числе, поздравления своих товарищей, «офигенных подруг» с праздником и т.д. Но на самом деле, хоть у каждого из нас и есть такие стихи по случаю, никому не пришло бы в голову публиковать их в ряду других стихотворений. 

Это игра для ума, и то, что адресовано узкому кругу людей. Непосвящённому читателю такие посвящения читать будет неинтересно, а то и утомительно.

 Меня поразило, как много в стихотворениях Г.М. Волошиной слов абстрактных — вера, любовь, справедливость, строптивость и т.д. — это на примере одного только стихотворения.

Но ведь задача поэта, по моему мнению, — не определять вещи, на то есть толковые словари, а изображать окружающий мир, то есть передавать его не через абстрактные понятия, а через систему образов.

Вот в этих строках художественный образ есть, и очень даже зримый: 

В тихих заводях снов взбаламутились черти.

Беспокойством тревожа, и мучая впредь. 

 Только непонятно, как можно «мучить впредь». Это, на мой взгляд, неудачное словоупотребление.

А вот здесь — сплошные лозунги.

 Взяв импульсивность под контроль,

- Меняй сюжет по ходу пьесы.

Иначе чьи-то интересы, -

Контекстом сменят твою роль. 

Кстати, обращу внимание на то, что надо следить за совпадением размера и ударений в словах. Здесь в последней строке получается — «твОю» роль.

В стихах мало художественности, но много желания декларировать какие-то истины (чаще всего — прописные), поучать. Но от того, что автор зарифмует газетные передовицы, историю города Орска или учебник по экономике, поэтом он не станет. Также в стихах много красивостей, желания показать свой богатый словарный запас, однако слова часто стоят не на своём месте, много канцеляризмов, неуклюжих выражений, и из-за этого стихи на серьёзные темы приобретают пародийный смысл:

 Непременно, исполнится сказка, что сны обещали,

Назначения пункт обеспечит желанные встречи... 

 В хорошем стихотворении «Ассоль» последняя строка портит всё. Какой пункт назначения, это сказка или автовокзал? И как пункт назначения может обеспечить встречи, да ещё и желанные. Это очень запутанно, неуклюже звучит.

 Отмечу и пестроту тем, и много «книжных» стихотворений, то есть — о книжных сюжетах или героях. Одно дело, если мы используем интертекст для большей выразительности, и совсем другое — пересказывать сюжеты.

Интертекст должен быть намёком, небольшой цитатой, тогда это интересно.

 От неумения бегло рифмовать многие фразы в стихах — будто притянуты за уши, их видно, что они построены для рифмы, они никак не вяжутся с общим стихотворным повествованием. 

Например:

 Царапину, единственной уликой,

Оставлю на плече, для подзарядки.

Слово «подзарядки» здесь — лишнее, неуместное, понятно, что оно вставлено только для рифмы. Это болезнь многих начинающих поэтов.

Опять же, в этом двустишии все запятые — лишние.

 Повсеместно — неверное словоупотребление. Например, «чтоб мрак разогнать – не достанет кадил». Кадила — это же не лампочки. И почему же кадила во множественном числе, сколько кадил не достанет — двух, трёх, тысячи? Если же мрак — это нечто метафизическое, то надо выражаться предметнее, не мрак боится кадил, а чёрт ладана. 

Или же — «засучив штанины». Засучив рукава, но — подвернув штанины.

Писать детские стихи, стихи для детей — это тоже целое искусство. Иногда получается сюсюканье. Иногда — нагромождение согласных, которое не то что ребёнку, логопеду будет трудно прочитать: «Ягод сбор не терпит скуки!»

Ещё немного о звучании стихов — где-нибудь, да вылезет неблагозвучие. Особенно осторожным надо быть с оборотом «как и». 

«На генном, как и на ментальном».

 Немного скажу о переводах. Переводить — значит владеть в совершенстве искусством версификации. Но у автора этого, к сожалению, нет. 

При этом, не могу не отметить ряд интересных, живых стихотворений: «Давным-давно», «Про Настёнку и котёнка», «Дождик».

Хорошее, не вымученное, интересное, озорное стихотворение — «На оду малосольному огурцу», оно хоть и пародийное, юмористическое, но соразмерное поэтическому замыслу.

Видимо, у автора получаются стихи, когда он начинает что-то рассказывать, излагать какую-то историю, а не пытается «философствовать».

 Я понимаю тех наших писателей, которые дали автору рекомендации на вступление в Союз писателей России. Они уже много лет озабочены тем, что восток области не пополняется профессиональными писателями, членами Союза писателей России. Однако я буду вынужден отправить и им эти мои размышления по поводу творчества Г.М. Волошиной, чтобы они, возможно, задумались, а не преждевременными ли были их рекомендации. 

В любом случае, по книге стихотворений кандидатура Г.М. Волошиной не может быть рассмотрена, потому что это не книга, а рукопись, со множеством пунктуационных ошибок и несколькими грамматическими (чего стоит «сОкральность»).

Многие самодеятельные авторы часто говорят мне, что их стихи любит и хорошо принимает самая разная публика. Я не сомневаюсь в этом. Скорее всего, у Г.М. Волошиной есть свои благодарные слушатели и читатели. И я думаю, что именно в этом, а не в членстве в Союзе писателей России, она может найти утешение и оправдание своей творческой деятельности.

Иван ЕРПЫЛЁВ

Поэт, публицист, литературный критик, секретарь Союза писателей России, кандидат филологических наук Михаил Кильдяшов - автор еженедельной литературной программы "Культурный ковчег".

Автор знакомит слушателей с лучшими поэтами и писателями, чьё творчество актуально и сегодня.

В новом выпуске программы «Культурный ковчег» литературный критик Михаил Кильдяшов рассказал о поэте Сергее Наровчатове.

Сергей Наровчатов добровольцем ушёл на советско-финскую войну, был военным корреспондентом во времена Великой Отечественной войны, поэтому автору можно верить, ведь он своими глазами видел то, о чём писал.

Михаил Кильдяшов прочёл и раскрыл скрытые смыслы стихотворения Наровчатова «В те годы». Также публицист ответил, способен ли русский человек на месть.

В газете "Вечерний Оренбург" опубликована подборка стихотворений поэта, члена Союза писателей России Дмитрия Коноплина.

Дмитрий Коноплин родился 24 сентября 1939 г. в посёлке Воля Рождественско-Хавского района Воронежской области. Служил в Советской армии. Окончил геологический факультет Воронежского государственного университета по специальности «Геологическая съёмка, поиски и разведка месторождений полезных ископаемых». Работал геологом в Воронежской геологоразведочной экспедиции, в Бурятии, на Кубе, на медно-колчеданных и золото-полиметаллических месторождениях Башкирии, в Оренбургской области. Автор книг «Ход времени», «Круги». Член Союза писателей России.