20 мая 2019 года в здании министерства культуры и внешних связей Оренбургской области состоялось заседание комиссии по присуждению Всероссийской литературной Пушкинской премии "Капитанская дочка" во второй номинации под председательством и.о. министра культуры и внешних связей Оренбургской области Е.В. Шевченко.

В работе комиссии приняли участие председатель Оренбургской региональной писательской организации Союза писателей России Иван Ерпылёв, члены писательской организации Геннадий Хомутов, Владимир Одноралов, Сергей Скибин, Михаил Кильдяшов.

Михаил Кильдяшов

Река величавого слова

Великая память пращуров, ты объяла собой не десятилетия и даже не века. Ты проросла из той поры, когда время было младенцем, когда сказка была явью, когда небо было ближе. Праотеческая память, из глубин и далей ты донесла не тьму, заблуждения и тоску, а свет Истины, сияние Солнца Правды.

Ещё до того, как на камне и глине, папирусе и берёсте, пергаменте и бумаге были высечены, вырезаны, начертаны первые знаки, в которых угадывались деревья и птицы, рыбы и звери – ещё до этого Бояны и Гомеры, сказители и рапсоды сложили и передали в поэзии живое слово.
«Боязнь забыть слово породила поэзию» – сказал Сергей Марков. В ней слово сохраняется предельно огранённым, ибо, чтобы запомнить его, в стихах всё должно быть на своём месте, должны быть спаяны звук и смысл, слиты воедино мелодия и образ.

Поэт доверяет стиху больше, чем письму, доверяет песне, преданию, былине больше, чем печатному станку. Поэт стремится к тем народам, что сберегли устное слово, и в нём особое знание, упущенное алфавитами, особые тайны, которые нельзя записать, а можно только произнести. Эти тайны делают народ «носителем мыли великой». На «мировом погосте» истории оказались не те, кто лишился обжитой земли, царств и империй, не те, кто был порабощён врагом, не те, на кого обрушились мор, глад или потоп, а те, что стали беспамятны:
На свете тот народ велик, 
Что слово бережёт,
И чем древней его язык,
Тем дольше он живёт.
Поэт идёт к памятливым народам, и путь его пролегает по двум осям – времени и пространства. Двигаясь то за горизонт, куда новым рассветом манит грядущее, то вспять, где сияют покорённые вершины – поэт сопрягает мечту и опыт, открывает поэтическую этимологию слова – ту, которая недоступна даже самому просвещённому лингвисту. Только поэзия способна привести к «истокам славянской реки», где «сверкают алмазы санскрита».
Путь поэта проходит через коренную Русь с её костромским оканьем и «звенящим Звенигородом». Через Сибирь, северные моря и Аляску, до которых когда-то раздвинулись русские рубежи. Через Азию с её песками, зноем и жаждой, с бесконечно тянущимися, как в обморочном сне, караванами, с пьянящими пряными запахами и расцветшими тюльпанами.
На этом пути поэту дано расслышать в природе то, что утратила память человечества. Таинственные слова произносят «золотогорлые павлины». Слово уподобляется золотой пчеле, увязшей в меду: слово сладко, оно источает аромат полевых цветов, в нём янтарные переливы солнца:
И озарён незримым светом,
Я был пред вечностью склонён,
Уподобляя самоцветам
Слова исчезнувших племён.
Поэт постигает «океанский язык детей», где нет суровой грамматики, где речь, как пение, а слова не отягощены множеством значений, легки, как лебединые перья, прозрачны, словно родники. Этот язык детей жил, когда ещё не разделились материки и океаны. Он доносился из водных глубин, был слышен в шуме тёплых ветров.
На своём пути поэт встречает охранителей русского слова – тех, кто оборонял его мечом, пером, трудом и молитвой. Тех, кто поднимал русский флаг во всё новых и новых пространствах, во всё новых и новых веках. Тех, кто «подвигом гибель попрал».
Пушкин и Лермонтов, Батюшков и Рылеев, Карамзин и Державин, Суворов и Багратион, Сусанин и Минин, Беринг и Ермак, Пересвет и Александр Невский, Илья Муромец и Евпатий Коловрат – они открывают поэту, что «история не повторяется – но есть разительные сходства». На Руси во все времена «Бог боязливых не любит», творца век не долог, но ярок, а лёд русского времени разверзается под всяким, кто приходит к нам с мечом – и под крестоносцем, и под свастиконосцем. 
Поэт заметит, что в могучем строю охранителей у каждого посеребрён висок. Так проступили те тревоги и озарения, что сладкопевцы, ратники и святые не успели вымолвить. Сокровенное слово замерло на их устах в тот миг, когда перед очами уже явились чертоги небесные.
Каждый положит в котомку поэта невымолвленное русское слово, чтобы из него разрослось дивное стихотворение. Чтобы весь мир увидел, что у нашего слова есть не только земные корни, но и небесные высоты, что наше слово – это живая вода и радуга-дуга:
Как солнце, сверкая, течёт
Над прахом тевтонского крова,
Над ржавчиной прусских болот – 
Река величавого слова.

Пусть, жажду веков утоля,
Струится до Эльбы и Справы
Она – от подножья Кремля – 
Алмазными руслами славы!
Поэт испил живой воды, озарился светом – и над миром вновь прозвучали высокие слова. Мир их запомнил.

 Ссылка на публикацию на сайте "Литературной России" № 2019 / 19, 24.05.2019

20 мая 2019г. в Новотроицке состоялась "Ночь музеев". В музейно-выставочном комплексе работала и "Литературная гостиная", в рамках которой прошла встреча читателей с известным писателем, шахматистом, членом Союза писателей России Александром Муленко.

Александр Иванович - путешественник, корреспондент газеты "Моя Семья", победитель первого международного конкурса "Славянские традиции".

Михаил Кильдяшов

Художник Русской Мечты

о двухтомном альбоме политической графики Геннадия Животова

Русская мечта неизъяснима, но при этом она живёт в каждом подлинном творении поэта, композитора, художника. Обыденное слово, привычный звук, незатейливая линия, окрылённые русской мечтой, достигают неземных высот, наполняются небесными смыслами.

Если русская мечта поселяется в сердце творца, она вытесняет оттуда уныние и скверну. Принявший русскую мечту будет не "радоваться неправде", а "сорадоваться истине", не умножать боль, а врачевать раны, не сгущать тьму, а "одеваться светом, яко ризою".

Геннадий Животов — художник русской мечты. Он нашёл для её выражения глубинные образы, в которых единица становится равна миллиону, когда зрителю в небольшом рисунке открываются века и тысячелетия. Копьём Пересвета, пером жар-птицы, всплывающим Китежем художник выражает то, на что философу и учёному нужен "Нил чернил".

Многолетний сотрудник газеты "Завтра" Животов превратил свои рисунки в изобразительные передовицы. Он стал художником, которому посчастливилось обрести читателя. Широкая публика знает Животова "не по залам и по салонам", а по газетным полосам, что каждую неделю врываются в культурное пространство, как новое слово в обветшавший словарь, как пробуждающий монотонную партитуру повседневности звук.

Но, несмотря на работу в газете, где идёт "вечный бой" с "торжественными изменниками" и "надменными клеветниками", рисунки Животова — не карикатуры и шаржи, не однобокие фельетоны и сатира… Даже когда Животов беспощадно обличителен, когда он выставляет на всеобщее обозрение "голых королей" — даже тогда он светоносный художник, выполняющий особую миссию особыми средствами.

Геннадий Животов — метафорист. Метафора — его главное оружие. Определённая Ломоносовым как "сближение далековатых идей", метафора способна у Животова на прямое переливание смыслов, на совмещение разнородных систем координат, когда из видимых плоскостей рождается прежде неведомые объёмы, пространства, в которых живёт русская мечта.

Для Животова русская мечта — это потемневшая в нашу эпоху икона. Божественный лик на ней сокрыли гарь десятилетий, мрак заблуждений, хула врагов. Но сквозь плотные слои лик постепенно проступает: то ли икона обновляется, то ли мы прозреваем.

Животов как художник прозревает быстрее других: его око привыкло пробиваться сквозь тьму. Животов реставрирует икону: снимает напластования мрака, чтобы явить лик мечты, способный озарить всю нашу жизнь.

Недавно вышедший двухтомный альбом политической графики Животова — это сбережение русской мечты. Первый том, посвящённый 90-м, предстаёт как "далёкое близкое": то, что было тридцать лет назад, память хранит, будто вчерашний день. И при этом "как много пройдено дорог". И при этом — в борьбе за Отечество "за годы сделаны дела столетий".
Может быть, "из памяти изгрызли годы", кто стал прототипом некоторых мелких бесов. Может быть, из рисунков Животова постепенно уходят исторические детали, но при этом образы наполняются надвременным, бытийным содержанием. Злодеи минувшей эпохи сегодня оказываются аллегорией зла, "сном разума, рождающим чудовищ", "садом земных наслаждений", всадниками апокалипсиса.

Первый том графики — это "попрание тьмы". Сквозь карту усечённой России пробиваются серп и молот рабочего и колхозницы, рассеивая свет на всё постсоветское пространство. Народ-победоносец в облике красного витязя отсекает голову орлу со свастикой вместо крыльев. Русский БТР совершает Приштинский бросок — пробивает путь справедливости, восстанавливает "правду Бога". Пушкин своей тяжёлой тростью грозит клеветникам России — и от одного взмаха они разлетаются как сор.

Второй том — "хождение во свете". Постепенное накопление сил, пробуждение веры и воли. "Свете светлый, светло просвети" — звучат слова молитвы в каждом рисунке Геннадия Животова. Ратники бессмертным полком идут среди облаков, и оттого становится твёрже наша земная поступь. Крымский мост уходит за горизонт — и там соединяет небеса и воды. Сирин, русская птица счастья, прилетает в разрушенную Пальмиру, несёт весть о том, что "претерпевшим до конца" даруется Победа. Спаситель от Голгофского креста ведёт Россию по благоухающему лугу. И в этом крестном ходе — икона преподобного Сергия Радонежского и Родина-мать с Мамаева кургана, воин, лишённый очей на недавней войне, и космонавт, увидевший Землю в иллюминаторе и вспомнивший синий цвет на иконах Андрея Рублёва. Крестный ход ждёт рассвета — солнце встаёт нимбом над головой Спасителя.

Русская мечта, чтобы оставаться мечтой, не должна открываться до конца, являть себя во всей полноте. Но так хочется вновь и вновь зреть её в метафорах художника. Геннадий Животов берёт чистый лист, угадывает на нём контуры мечты, неспешно прорисовывает агнца, рыбаря, голубя, парящего над Россией.

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра".