<>

СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ

Оренбургская писательская организация

Михаил Кильдяшов

Единой матери сыны

Нынешние суждения европейцев о России достигли наивысшей степени абсурдности, а, судя по высказыванию отдельных персон, зачастую абсурдность граничит уже с расстройством сознания или полной безграмотностью. Достаточно вспомнить министра иностранных дел Польши Гжегожа Схетыны, недавно заявившего, что концлагерь в Освенциме освобождали «Первый украинский фронт и украинцы», «там были украинские солдаты в тот январский день, и они открывали ворота лагеря, и они освобождали лагерь».

Можно, конечно, расценить эти слова как очередное проявление информационной войны, направленной на размежевание русского и украинского народа. И особенно больно, что слова эти звучат от представителя родственного нам славянского народа. Но, видимо, не случайно ещё в конце ХIХ века философ Владимир Соловьёв назвал поляков «братским по крови, но враждебным по духу народом».

Западный мир уже много веков ведёт работу по разрушению кристалла славянского единства. Сперва с кровью отрывали друг от друга, западных, южных и восточных славян, теперь же пытаются разрубить каждую из ветвей. Только в ХХ веке мы прошли через Косово и Катынь, а теперь, в веке XXI, был подожжён Майдан. Оттого так актуальны сегодня строки Тютчева из стихотворения «К славянам»:

 

Хотя враждебною судьбиной

И были мы разлучены,

Но всё же мы народ единый,

Единой матери сыны;

Но всё же братья мы родные!

Вот, вот что ненавидят в нас!

Вам не прощается Россия,

России – не прощают вас!

 

Сегодня России не прощается Украина, а Украине не прощается Россия. Размежевать два предельно близких народа можно только территориально, лингвистически и исторически.

Что касается первого, то Украина для России всегда была понятием в большей степени географическим, нежели национальным. И как бы ни проводили между нами официальные государственные границы, многополярное понятие «русский мир», куда интегрированы не только Украина, но и, скажем, Сербия и Казахстан, является надтерриториальным и наднациональным феноменом.

Языковой фактор как подрывная точка в украинском вопросе также используется очень часто, когда утверждается уникальность и многовековая традиция самостоятельного украинского языка. По этому поводу приведу цитату из работы доктора филологических наук, специалиста по славянским языкам Татьяны Мироновой: «В середине XIX века мы беспечно приняли так выгодную полякам, немцам и евреям идею дробления русских на три самостоятельных «народа» – русских, украинцев и белорусов. Новоиспечённым народам – украинцам и белорусам – стали спешно создавать отдельную от русского народа историю. В самостийных украинских учебниках 20-х годов XX века украинцы повели своё происхождение от «древних укров». Украинцам и белорусам изготовили собственные литературные языки – украинский и белорусский, которые подражали польским литературным моделям, хотя в ту пору малорусское и белорусское наречия русского языка, именно так они именуются в словаре В.И. Даля, отличались от русского литературного языка, как диалекты Смоленщины или Вологодчины, и языковеды по сию пору не находят на картах чётких границ между говорами русских, белорусских и украинских народов. Народная языковая стихия доказывает их родство, однако ж украинский литературный язык, напротив, стремится отсечь украинцев от русского корня. Исследования выдающегося слависта академика Н.И. Толстого убедительно доказывают, что литературный украинский – искусственное новообразование, на треть состоит из германизмов, немецких слов, на треть – из полонизмов, слов польского языка, и на треть – из варваризмов, наречия поселян Украины».

На мой взгляд, факты, приведённые Татьяной Мироновой, закрывают проблему разнородности русского и украинского языка в принципе. Просто эти доводы сегодня нужно как можно чаще транслировать.

Третьим, историческим, способом размежевания как раз и воспользовался польский МИД в своём высказывании. Разделить народы в едином историческом событии, развести их пути к общей цели, особенно такой священной, как Великая Победа – приём подлый, коварный и опасный. И нам нужно быть готовыми к тому, что в предстоящий юбилей Победы подобные будут пытаться использовать не только в украинском вопросе. Но заявить о том, что Освенцим освободили украинцы так же нелепо, как сказать, что это сделали сибиряки, новгородцы или оренбуржцы.

Я бы посоветовал польскому министру посмотреть документальный фильм о защитниках дома Павлова «Сталинградцы», снятый по сценарию Юрия Бондарева. Там один из героев – узбек Камолжон Тургунов – даже с трудом общается по-русски и изъясняется с помощью переводчика. Но говорит он следующее: «В Сталинградской битве, в боях за Родину, за жизнь мы, двадцать три человека, обороняли дом Павлова и стали настоящими братьями. Погибали мои боевые друзья… И я дал слово, что если останусь живым, то у меня будет много детей, чтобы они продолжали нести в себе жизни погибших. У меня десять детей и десять внуков». И пусть после этого пан Схетына ответит, кто оборонял дом Павлова и покорял Мамаев курган, так же как и освобождал Освенцим.

Вот тем и сильны мы, что корневая система нашей памяти, гораздо прочнее западной, а родство наше, что превыше всякого мультикультурализма и глобализации, позволяет и сегодня оставаться «единой матери сынами». Только нужно вовремя расставлять вещи на свои места и называть их своими именами.

Михаил Кильдяшов. Единой матери сыны // Литературная Россия. 2015. № 3.