В газете "Русский вестник" опубликована статья Михаила Кильдяшова "Подвижник слова" о митрополите Мануиле (Лемешевском).
Митрополит Мануил (Лемешевский) известен православным как истинный подвижник веры, претерпевавший гонения, утешавший осиротевшие души в самые тяжелые послевоенные годы, являвший собой образец смирения и нестяжательства. Известен как ревнитель истинного вероучения, противостоявший обновленцам, обличавший лжепроповедников, сеявших смуту в церкви. Известен как духовный отец митрополита Иоанна (Снычева), передавший ему свою молитвенную стойкость.
Но далеко не все знают, какое обширное литературное наследие оставил Владыка Мануил. И если труд всей его жизни по составлению каталога русских православных иерархов сегодня издан, то все остальное либо известно по разрозненным журнальным и газетным публикациям, либо хранится в рукописях личного архива Владыки и в фондах некоторых государственных архивов. И наследие это включает юношеские романы, исследовательские статьи, биографические очерки, письма, послания, акафисты, заздравники, молитвенные правила, синодики, записки, должностные распоряжения. Все это требует систематизации, публикации и осмысления.
Но сейчас остановиться подробно необходимо на трех ключевых жанрах, которые, как представляется, наиболее полно отражают принципы работы митрополита Мануила со словом.
Во-первых, жанр дневника. С той скрупулезностью, с которой Владыка составлял каталог русских архиереев, вел он всю жизнь и дневники. В Санкт-Петербурге в 1999 году под названием «Божий виноградник» был издан лишь малый фрагмент дневника, охватывающий два послевоенных года.
Особенность дневников Владыки в том, что в них отражается три событийных пласта: повседневные события, происходящие с пастырем и его паствой; переписка с мирянами и духовенством – письма и телеграммы адресатам и их ответы, включенные Владыкой в дневник; сны – свои и окружающих, – к которым митрополит относился очень серьезно, записывая их во всех подробностях и пытаясь найти в них знак воли Божией:
«Сегодня под утро видел сон. Кто-то вручил мне пакет с рукописями, разбирая которые я нашел жизнеописание подвижника иеромонаха Феодосия (сперва его имя показалось произнесенным как "Иосифа") Кадымского. Какой это Феодосий, и откуда он, и когда Господь призвал его к Себе – ничего не ведаю. Но время, возможно, выяснит все, а пока, несомненно, надо занести его в синодик для поминовения…
Ярко вспомнился свой сон, виденный летом 1924 года в одиночке ДПЗ: как я, в архиерейской мантии, словно плывя, полз по крышам града Москвы, среди разрушенных и переделанных храмов, а впереди (это было в солнечный летний день, днем) – главы крестовые Кремля. И я удивлялся сему и вопрошал себя о сем бывшем, и был неведомый глас: "Молчи. Это твой путь для получений великого сана…"
Часов в 6 утра увидел странный сон. Сижу я в небольшой комнате за столом. С левой стороны у окна сидит Патриарх Сергий в скуфье, в черном подряснике. Напротив меня – какой-то архиерей, судя по разговору, архиепископ Киприан, бывший начальник Киргизской Духовной Миссии, ныне тоже умерший. "Нужно нам устраивать Вашу судьбу", – начинает свой разговор Патр[иарх] Сергий. Я с большой тревогой на лице смутился и встал. Оба святителя как бы переглянулись между собой, усмехаясь, как будто бы уже предрешили мою судьбу. Затем стали указывать на то, что по окончании моей работы, ввиду того, что все источники книжные и печатные будут исчерпаны, поневоле мне придется думать о максимальных возможностях, которые предоставили бы мне более широкое поприще изучения литературы в центральных книгохранилищах.
"Впрочем, – кончил я свои слова, – если нужно будет, я пойду и простым миссионером в б[ывшую] Киргизскую Миссию, если там вообще имеются какие-либо церковные точки". Говорил я это искренно, желая показать Патриарху Сергию полную свою готовность выполнить то послушание, какое он наложит на меня. Было сознание своего недостоинства и страхования, что меня до окончания работы могут куда-либо перевести. Причины сна – думы об уходе».
Так дневник, который Владыка старался вести без больших временных разрывов, становился буквально ежедневником, где, как может показаться на первый поверхностный взгляд, отражены зачастую рутинные события. Но для Владыки подобный стиль ведения дневника был необходим не только для фиксации происходящего, но и для своеобразной самодисциплины, собранности и сосредоточенности, чему помогало постоянное осмысление прожитого дня, выделение в нем главного, осознание спасительного и пагубного.
Во-вторых, жанр цветника. Как известно, цветник (патерик, отечник) – это традиционный для церковной словесности жанр, представляющий собой собрание жизнеописаний и изречений духовных подвижников, объединенных какой-либо местностью или святой обителью.
За свою жизнь Владыка Мануил составил несколько цветников: Тамбовский, Серпуховский, Курский, Костромской, Калужский, Рязанский, Тульский, Оренбургский, Оптинский. В них вошли жизнеописания архиереев, монашествующих, старцев, блаженных, юродивых, отшельников, странников. Сведения для цветников Владыка черпал из общедоступных опубликованных источников и устных народных преданий, а также записывал живые свидетельства современников подвижника, при этом сохраняя особенности речи и изложения рассказчика.
В-третьих, жанр памятки. Относящийся, казалось бы, к светской сфере, более того, имеющий официальную, «канцелярскую» направленность, жанр памятки получил особое развитие в церковной словесности. В отличие от проповеди или наставления, которые направлены на просвещение, вразумление, истолковывание, памятка предполагает, что все в ней написанное известно и понятно адресату. Потому задача памятки – систематизировать, обобщить то, чего должен придерживаться православный христианин, обозначить в этом самое главное.
Так, Владыкой Мануилом была составлена «Памятка пастырю», охватывающая все стороны жизни духовного лица. В ней приведено множество цитат из Священного Писания, тем самым Владыка дает понять, что все правила пастырской жизни установлены Самим Господом Богом. «Памятка пастырю» состоит из следующих разделов: «Введение», «Конец жизни доброго пастыря», «Пастырь к себе и с собой», «Пастырь и окружающие», «Пастырь и паства», «Пастырь и общество».
Вот некоторые фрагменты «Памятки».
«II. ПАСТЫРЬ К СЕБЕ И С СОБОЙ.
Как же, уча других, не учить самого себя? (Рим. II, 21–23).
1. Во всех своих отношениях и действиях «будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (I. Тим. IV, 12), дабы мог сказать с Апостолом Павлом: «Умоляю Вас, подражайте мне, как я Христу» (Кор. IV, 16).
2. Пастырь в семейной жизни является образцом домашней церкви – христианской семьи: хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякой честностью, ибо кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли песчись о Церкви Божией (I. Тим. III, 4–5).
3. Пастырь – это человек чести, человек, на которого можно положиться, человек, словам которого и можно, и должно верить.
4. Пастырь – хранитель тайн исповеди, поэтому он должен в себе развивать дар забывать исповедь своих прихожан.
5. Пастырь – неподкупен, он живет открыто, сообразуя свою волю с волей Божественною.
6. Пастырь – олицетворение умеренности во всем, главным образом в одежде, пище и питии. Поэтому он не должен позволять себе такие излишества, как винопитие и табакокурение (корень всех зол современных священнослужителей), и эту борьбу за трезвую жизнь должен вести среди своих прихожан.
7. Пастырь – должен быть первым в соблюдении всех установленных постов.
8. Пастырь – враг корыстолюбия и наживы, поэтому он не может бросить Божий дом и свою паству из-за отсутствия земных благ и личной малообеспеченности. Поэтому он должен быть всегда скромным в своих материальных расходах и довольствоваться малым.
Пастырь – будь верен Богу и своей пастве.
9. Пастырь – образ кротости и любви. Поэтому ты должен со всеми окружающими обращаться приветливо, ласково, кротко, терпеливо, не допускать окриков и других проявлений гнева или немирного настроения. Обращения его с животными и птицами также ласковы и кроткие.
10. Помни, что излишняя внешняя строгость с окружающими явится выражением твоей духовной слабости.
11. Пастырь – олицетворение физической (телесной) нравственной и духовной чистоты. Он должен беречь свое здоровье ради паствы своей, но не жалеть его для дела Господня. Внешний облик его должен быть опрятен, чист. Чистое тело (ногти, руки) и чистая одежда содействуют твоему авторитету.
12. Поэтому истинный пастырь и в среде прихожан и окружающих ведет борьбу за чистоплотность и опрятность их и за поднятие внешних бытовых и жилищных условий своей паствы».
Как видим, «Памятка пастырю» остается крайне важна и сегодня, как и все написанное митрополитом Мануилом.
Думается, что сегодня просто необходимо максимально полное издание трудов митрополита Мануила (Лемешевского). Будем верить, что с Божьей помощью это удастся.
