Михаил Кильдяшов
Пушкина всевидящее око
Художник-пушкинист Андрей Преснов
Русское искусство ищет источник фаворского света. Света, озаряющего мир и открывающего в нём прежде неведомые смыслы. Света, который вытесняет тьму, чтобы явилась Истина. Слово, цвет, движение, звук – всё рождает образы ради этого света, ради расточения тьмы.
Крайними точками бытия чёрное и белое встречаются в графике. В ней будто воплощается первый день творения, когда тьма отделяется от света и на рисунке мироздания постепенно проступают небесные светила, вода и суша, деревья и «души живые», венец творения – человек. В графике острее видятся оттенки – смысла, образа, цвета. В графике живёт особая изначальность жизни, тяга к первоидее, которая ещё не затуманилась бесплодными спорами, тупиковыми рассуждениями.
Видимо, об этом думал Пушкин, оставляя на полях рукописей рисунки. Это не просто мимолётные виденья в ожидании новой поэтической строки. Графика Пушкина – это тоже поиск первосмысла, когда дамский профиль, фигура всадника, два добрых приятеля на брегу Невы подобны камню, брошенному в воду раздумий, от которого широкими кругами расходятся сладкозвучные стихи. Так Пушкин протягивает руку художнику, зовёт его к разговору, загадывает ему загадку о себе, о жизни и смерти, о любви и творчестве.
Всякий художник, что берётся иллюстрировать произведения Пушкина или изображать его самого, стремится раскрыть какую-либо тайну поэта – тайну человека, эпохи, вечности, слова. Но не каждый при этом становится пушкинистом. Не каждый проникается поэтом настолько, что в зримом образе начинают угадываться пушкинская лёгкость и глубина. Не каждый мерит свою жизнь пушкинской мерой совести, дружбы, служения отечеству, не каждый становится по-пушкински требовательным к себе.
Андрей Преснов – художник-пушкинист. Всё делается, всё изображается им с мыслью о Пушкине. В каждой картине, в каждом рисунке звучат пушкинские строки: в портретах – «чистейшей прелести чистейший образец», в пейзажах – «пышное природы увяданье», в натюрмортах – «цветок засохший, безуханный».
Тайна, которую разгадывает Андрей Преснов – тайна пушкинского взгляда. На портретах художника Пушкин зрит в инобытие, ищет точку отсчёта времени, где ещё не разошлись прошлое, настоящее и будущее, где они ещё одновременны. В этом пушкинском взоре «протёкшие лета мелькают пред очами», «грядущего волнуемое море», «виденья первоначальных чистых дней».
Точку единства времени поэт искал всю жизнь. Уповал на то, что она сокрыта в пространстве, верил, что где-то время пробивается, словно родник, из-под земли. В поисках этого родника он спешил в Оренбург, постигал природу русского бунта, зная, что в роковые моменты истории время смыкается. На рисунках Преснова изображено нетерпение Пушкина, сопровождаемого Далем и Перовским. Они будто указывают поэту место временного истока, но гений не ощущает биения живого ключа, ищет новую точку. Неотмирным взором смотрит он вокруг, слышит в гулах степного ветра калмыцкую сказку о коротких днях орла и долгих веках ворона.
Таким пушкинским взглядом художник наделяет всех своих героев. Каждый, порой погружаясь в раздумья, видит не последовательность, а одновременность событий. Младенец с чистыми очами, старик с тяжестью пережитого в глазах, юноша, склонившийся над книгой. Владимир Даль, что предчувствует океан словаря. Гагарин, которому открывается и светоносная ракета, устремлённая в небеса, и роковой самолёт, неодолимо влекомый к земле.
Бог даровал нам однажды Пушкина всевидящее око, Пушкина всеведущий глагол. И вот уже два века Россия смотрит на мир пушкинскими глазами, видит фаворский свет. Тем и спасается.