В газете "Оренбуржье" от 09.12.2016г. вышло интервью члена Союза писателей России Юрия Михайловича Мещанинова с председателем Оренбургского отделения Союза писателей России Михаилом Кильдяшовым.

Сюжет программы "Винтовая лестница", вышедшей 15.01.2017г., посвящен "Рождественским чтениям" - ежегодной встрече молодых авторов и выпускников литгруппы "Расцветающий сад" (руководитель Г.Ф. Хомутов) в Городском дворце творчестве детей и молодёжи.

Иван Ерпылёв

«О, великий, могучий, правдивый и свободный…»

необходимы центры изучения русского языка

Русская идея обладает таким мощным потенциалом, что (говоря языком политтехнологов) при небольшом содействии вполне может стать флагманом западной (и восточной) моды, а при определённом воздействии — и вовсе из моды не выходить. Тем, кто полагает, что неолиберальная идеология не допускает иные системы мировоззрения, легко можно возразить, указав на неослабевающую популярность всевозможных восточных учений (от йоги до фэн-шуя, от кришнаитов до адептов Муна), заполонивших сначала капиталистические страны, а оттуда прибывших и в наши края. Конечно, все эти доктрины претерпели коммерциализацию и упрощение, встроились в западную систему. Тем неожиданней будет чудо русской идеи, которая завоюет мир исподволь, не покоряя, а убеждая, без насилия и телевизионных проповедей.

Ядром этой идеи, средоточием русского отношения к жизни является русская культура, в особенности — не запачканная заокеанским смогом русская литература, а ключом к её пониманию — русский язык. Мы победим тогда, когда в мире число носителей русского языка, положительно относящихся к России, разделяющих наши ценности, достигнет определённого критического числа. Люди понимают, что образ нашего отечества, формируемый западной пропагандой, неполон и искажён. За рубежом есть огромный, неподдельный спрос на честную, непредвзятую информацию о России. Несмотря на это, мы остаёмся белым пятном на глобусе для миллионов школьников и их родителей. Нам практически нечего предложить в ответ на этот колоссальный спрос. Вещает на многих языках телеканал "Россия сегодня", но там идёт речь о вещах сиюминутных, а не вечных, да и некому ответить на вопросы телезрителей. Все ведущие (и в культурном, и в экономическом отношении) страны уже нашли эффективный способ распространения информации о себе через культурно-языковые центры.

В 1934 году в Великобритании был создан Британский совет, частично финансируемый Министерством иностранных дел. Сейчас его отделения есть более чем в 110 странах мира, в том числе и в России. Спектр деятельности совета довольно велик — от организации культурных мероприятий (выставок, лекций, встреч) до обучения преподавателей английского языка.

Аналогичные организации созданы и финансируются Германией (Институт имени Гёте), Испанией (Институт Сервантеса), Францией (Французский альянс). Последний был основан в 1883 году, и, несмотря на то, что французский язык уступил место английскому в качестве языка международного общения, французы не сдают позиций в деле пропаганды своего языка: по крайней мере, в России курсы французского с носителем языка через систему Французского альянса доступны почти в каждом регионе. Даже неторопливые китайцы, исчисляющие сроки тысячелетиями, поняли плодотворность этого формата пропаганды своей культуры и в 2004 году основали Институт Конфуция, отделения которого сейчас открыты в 96 странах мира.

Отечественные наработки в этом направлении есть, но их явно недостаточно. На сайте фонда "Русский мир" есть информация о "русских центрах". Они довольно широко представлены по миру. Однако если учесть географию и структурную принадлежность центров, видно, что они, как правило, существуют при университетах (например, Русский центр Печского университета в Венгрии). В столицах некоторых зарубежных государств их нет (например, в Италии такие центры созданы в Милане, Пизе, Неаполе, Вероне, но не в Риме). Как мне представляется, русский центр при университете встроен в организационную структуру вуза и существует силами местного факультета славистики. Независимости от университета у него нет. Поэтому следует организовать самостоятельные центры (в том числе и в столицах), командировать в них лучших преподавателей русского языка, чтобы управление центрами и преподавание осуществлялись не эмигрантами, а российскими гражданами, обеспечить финансирование (со временем центры могут достичь самообеспечения за счёт доходов от проводимых мероприятий, преподавания, приёма экзаменов).

Отдельно следует сказать о международных экзаменах на знание языка. Сеть просветительских учреждений позволяет предлагать гражданам всего мира пройти стандартизированный экзамен на знание иностранного языка, с тем чтобы диплом (или сертификат) об успешно сданном экзамене признавался во всём мире, в том числе для дальнейшего обучения или трудоустройства.

Важным фактором для введения данных экзаменов стала разработка общеевропейских компетенций владения иностранным языком, когда степень владения языком оценивается от А1 (уровень выживания) до С2 (уровень владения в совершенстве). Промежуточные степени (А2, В1, В2, С1) имеют свой набор критериев (умений в устной и письменной речи, аудировании и чтении), поддающихся оценке. Наибольшей популярностью пользуются экзамены по английскому (IELTS и TOEFL), немецкому (TestDaF и Goethe-Zertifikat), испанскому (DELE), французскому (DELF/DALF и TCF), китайскому (HSK) языку. Если результаты IELTS и TOEFL действительны в течение двух лет со сдачи экзамена, то французские дипломы DELF/DALF о владении языком на определённом уровне действительны пожизненно. Диплом DELF уровня B2 даёт право наравне с французскими гражданами претендовать на поступление (на бюджетной основе) почти в любой вуз Франции. На фоне зарубежных успехов (особенно продвижения Китая) наши достижения в этой области более чем скромны. С введением в 2015 году обязательного экзамена по русскому языку, истории и законодательству Российской Федерации для иностранцев, обратившихся за разрешением на работу (патентом), разрешением на временное пребывание и видом на жительство, на базе МГУ им. М.В. Ломоносова был разработан и внедрён ТРКИ — тест по русскому языку как иностранному. Только вот почти все центры по приёму этого международного экзамена находятся в России или на постсоветском пространстве, локальные центры приёма экзамена есть в городе Бохум (Германия), Афинах и Неаполе. Этого явно недостаточно для популяризации русского языка. Независимым центрам русской культуры следует передать право на организацию и приём этого международного экзамена. Эти центры, независимые от государств, в которых созданы, должны, как ячейки одного невода, собрать всех, кто сочувствует России, хочет знать правду о ней.

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра".

Михаил Кильдяшов

Убитая смерть

о романе Александра Проханова «Сон о Кабуле» (ИТРК, 2000; Армада-пресс, 2002 ЭКСМО, 2007 (под названием «Матрица войны»); «Книговек», 2010)

Каждое время рождает героя. Выхватывает его из вихрей истории, выплавляет его из общих радостей и печалей, бросает в него, как в плодородную почву, горчичное зерно народной мечты, чтобы потом разрослось огромное древо, возделанное подвигами и трудами героя.

Но не каждый писатель способен перенести его на чистый лист бумаги, продлить жизнь героя, преумножить его свет в повести или романе. Не каждый писатель способен наделить героя голосом и слухом, неповторимыми чертами, надмирной, надвременной судьбой.

Если писатель не разглядел в своём времени героя — все труды бесплодны, слова неубедительны, идеи пусты, сюжеты вторичны. Герой выписывается в муках, озарениях и прозрениях. Герой обретается в опыте, на тонкой грани между жизнью и смертью, когда до крови из глаз ты взираешь в бездну, хочешь отвести взгляд и всё же приказываешь себе "Смотри!"

Так взрастал герой Александра Проханова. Проханов стал единственным писателем нашего времени с героем нашего времени. Его герой не отстал от эпохи посреди разорённой деревни, не увяз в бесконечных спорах городской интеллигенции, не закоснел в производственном романе, не стал беспристрастным военным хроникёром. Герой Проханова обогнал время на целый круг, взглянул на настоящее из будущего, принёс в "сегодня" весть о "завтра".

Этот герой по капле, по крупице, по молекуле собирался из деревенских песен, из рокота техносферы, из первых выстрелов локальных войн и конфликтов Красной империи. Кристалл героя — сверхпрочный, сияющий, многогранный — явлен в "семикнижии" Проханова, в саге о разведчике Белосельцеве, в романах "Сон о Кабуле", "Последний солдат Империи", "Африканист", "Бой на Рио-Коко", "В островах охотник", "Красно-коричневый" и "Господин Гексоген".

Белосельцев прошёл Афганистан, Анголу и Намибию, вышел на баррикады в 1993 году. Он стал настоящим солдатом — солдатом империи, для которого "служение государству есть служение самой истории, когда вектор исторического творчества, выраженного в государственной идее, совпадает с твоей отдельной судьбой".

Белосельцев — герой в древнерусском, былинном понимании: это Святогор и Илья Муромец, богатырь, способный притянуть землю к небу. За ним сила, за ним справедливость, за ним Победа и Божья воля. Это не "маленький", а великий человек, не "лишний", а незаменимый, подобный замковому камню, человек.

Белосельцев — главный выразитель прохановских идей, смыслов, футурологических концепций. И какой бы ни принимал он облик в других романах — производственника, писателя, бизнесмена, министра или губернатора — в этом облике всегда будут проступать черты разведчика Белосельцева.

Первый роман о нём — "Сон о Кабуле". Здесь художественно изложена особая философия разведки, которая определяет общую идею "семикнижия". Война разведок как незримое противостояние армий, как потаённые механизмы, приводящие в движение ракеты, подводные лодки, самолёты и танки — это лишь малая вершина айсберга. Потаённая суть разведки в постижении смысла жизни, в накоплении знания о мире, в добыче опыта для целых поколений. Разведчик через тайну, заблуждения и сомнения стремится к истине, будто через земную кору и магму достигает раскалённого ядра земли. Будто, пронзая мембрану, стремится к ядру клетки, чтобы постичь генетический код бытия.

Человечество всегда рвалось к подобному постижению, рождало для этого поэтов, философов и духовидцев, чтобы те через образ, мысль и молитву торили тропы земного и небесного познания. Потому в ратный поход всегда отправлялись не только воины, но и певцы, сказители, летописцы — авторы "Илиады" и "Одиссеи", "Слова о полку Игореве" и "Задонщины". Они, идя по горячим следам времени, добывали самые драгоценные знания о мироздании, какие не добыть интригой, проникновением в тыл врага или пыткой плененного противника.

Подлинный разведчик собирает информацию сверхусилием ума и духа, накапливает её, как крупицы золота, провеивает, как семена, чтобы отделить от сора. Подлинного разведчика всегда посылает на задание не седовласый генерал — штабной стратег, ощущающий из своего кабинета малейшие сейсмические толчки по всему миру. Подлинного разведчика благословляет Тот, Кто восседает на небесном престоле. Тот, перед Кем после земного пути суждено предстать, разжать ладонь и явить крохи своего земного опыта. И неведомо, сложит ли их Вседержитель в свою драгоценную шкатулку или сдует, как невесомые песчинки, подобные миллиардам тех, что развевает ветер посреди пустынь. Именно с такой философией разведки отправляется в свои походы Белосельцев.

В "Сне о Кабуле" происходит столкновение трёх временных пластов — юности, зрелости и старости главного героя. Уйдя в отставку, Белосельцев проводит свои дни в одиночестве, среди книг и таинственных фетишей — свидетелей его погони за истиной по всем континентам. Красная империя, которой он так преданно служил, окончательно повержена после 1993 года: "Кремль был подрыт огромным золотым кротом, и соборы и башни, как растения с разорванными корнями, иссыхали и чахли". Когда-то мощнейшая разведка мира выродилась, была предана и оболгана. Страна с отсечёнными окраинами начала исходить пульсирующей кровью. Теперь это разбившийся кувшин, черепки которого готовы растащить между трёх океанов. Красная синусоида истории остановилась в мёртвой точке.

Из небытия застывшего времени Белосельцева выдёргивает звонок бывшего сослуживца, который профессиональными интригами делает отставного генерала ключевым звеном в спецоперации по предотвращению передачи государственной тайны Ирану. Настоящее детонирует, пробуждает ближневосточное прошлое Белосельцева и юношеские мечты о литературном пути, поэтическом творчестве — о первых попытках постижения сокрытого смысла.

Прошлое и настоящее таранят друг друга. Мироздание становится похоже на картины кубистов, где всё утрачивает плавные линии, обретает острые углы, превращается в многогранники, когда каждой гранью минувшего можно порезаться, как опасной бритвой. Словно шестерёнки часового механизма, прошлое и настоящее цепляются друг за друга, и время возобновляет свой ход. Кабульская бабочка из пёстрой коллекции Белосельцева оживает и приносит на своих крыльях в русскую зиму огненное дыхание Востока: "Время, обращённое вспять, уничтожало его нынешнее бытие. Словно он попал в невесомость, и в этой потере веса, в потере нынешней жизни совершалось магическое сотворение прошлого". Теперь жизнь Белосельцева была подобна лермонтовскому сну во сне, где Кабул вновь "сулил ему неведомое, ещё безымянное, но скорое и неизбежное чудо".

Афганский поход Белосельцева пришёлся на ту пору, когда революция перебрасывала раскалённый уголь власти от Дауда к Тараки, Амину и Кармалю. Ближневосточная страна стала эпицентром мира, где в холодной войне сошлись раскалённые супердержавы. Будущее мучительно выбирает дальнейший сценарий, ищет на мировой карте место для выплеска пассионарной энергии: "Дух истории поселился в странах ислама, дышит в устах имамов, пылает на страницах священной книги, сверкает в глазах моджахеда". Сабля Ислама заносится над танками империализма и социализма, а многовековой феодальный уклад раскалывается, как хитиновый панцирь, когда кипящая народная лава ищет равноправия и справедливости. Смыслы обнажаются там, где мир меняет кожу, где молодое вино разрывает ветхие мехи, где революция открывает человека в подлинной, ничем не затуманенной сущности.

Понять природу революции для Белосельцева значит понять природу времени, жизни и смерти. Революция как страдание ради блага, как мысль "о всеобщем, абсолютном, конечном счастье, что движет нашей душой в час испытаний и смерти" являет перед советским разведчиком и самопожертвование, и терпение, и отчаяние, и братоубийство. Орудиями революции становятся и автомат, и хлеб, и школьный учебник, и мегафон.

Белосельцев посмотрел на афганскую революцию как через перевёрнутый бинокль и увидел свою страну, что была в таком же огне шестьдесят лет назад. Услышал от афганского революционера историю о том, как восстал брат на брата, быль, повторяющую вековечную притчу, что заканчивается вопросом "Каин, где брат твой Авель?". С тех пор как пролилась на земле первая кровь человека, в мире зародилась раковая клетка революции. Она разрушает вселенскую гармонию. Она способна ввергнуть в противоречие не только человека и человека, но и цветок и небо, звезду и её отражение в воде, икону Рублёва и "Чёрный квадрат" Малевича.

Потому революция — это одновременно потеря Рая и поиск этого утраченного Рая: "Пройдём по страшным кругам, испытаем горчайший опыт, очерствеем душой, оглохнем от трат, но в конце, неизбежно, сквозь все потери и траты, откроется истина жизни. Из любви, добра, красоты. Ибо только за ней мы вышли однажды из дома и с ней вернёмся домой".

Белосельцеву необходимо понять, почему "та страна, что могла быть раем, стала логовищем огня". Почему история человечества — это непрерывная линия фронта, что "наподобие земного разлома перечеркнула планету. Уходит огненно в прошлое. Врезается в будущее": ещё не зарубцевались одни раны, а уже кровоточат другие, ещё живы те, кто штурмовал рейхстаг, а уже народились те, кому суждено брать дворец Амина.

Белосельцеву предстоит собрать по фрагментам, как мозаику, образ Рая. Разглядеть небесную сущность в земных очертаниях. Прозреть Вифлеемскую звезду, что когда-то позвала его в далёкое странствие вместе с молодыми поэтами и писателями, а потом развела их пути. Бабочку, на крылья которой нанесена карта Вселенной. Ароматную розу в саду, где только что раздавались выстрелы. Кажется, слегка тронь плотный бутон, и из него вылетит ангел, сядет на вершину горы под афганским небом, проводит в нелёгкий ратный путь, зная о тебе всё — что было и что будет.

Ангел подскажет "поднебесное слово", что из поколения в поколение старается вымолвить человечество, но не находит земных звуков для небесного смысла: "Белосельцеву в словах людей мерещилось их стремление в долгожданное, то приближаемое, то удаляемое чудо, заслоняемое то войной, то заботой, черновой бесконечной работой, мельканием дней и лет, в которых, заслоняя чудо, вставали домны, били без устали копры, работали бетономешалки, и в угольной и чугунной работе, в земляной и подземной, пропадала, тускнела эта тайная под сердцем звезда. Но нет, не погасла. Говорим про хлеб, а думаем о ней, негасимой. Говорим про сталь, а думаем всё о ней… Огромная, между трёх океанов, страна косноязычно и глухо пыталась вымолвить огромное поднебесное слово, и он своим чутким слухом пытался его угадать".

С этого слова начинается мечта о земном рае. Его чертёж, преодолевая муки и лишения, человечество хранит как чудотворную икону, как полковое знамя, которое спасают под рубахой, вынося с поля боя: "В каждой душе, если в неё заглянуть, как бы темна она ни была, как бы ни ослепла, на донце, словно в глубоком, отражающем небо колодце, брезжит образ заветной желанной жизни, желанного братства, которое однажды, ну пусть не теперь, не при нас, после всех огней и пожаров, после всех заблуждений, непременно откроется в мире".

Но заветная райская фреска из разрозненных фрагментов у Белосельцева не складывается, будто не найдена их таинственная комбинация, будто в Афганистане опытный глаз разведчика всё же упустил что-то самое главное. И надо вновь уснуть, пересмотреть чудесный сон о Кабуле, преодолеть зыбкую грань между сном и явью, ведь поистине "жизнь есть сон, и тот, кто живёт, тот грезит". За таинственной вязью в имени города "Кабул" мистическим переводом не с языка на язык, а с бытия на бытие проступит русское слово "согласие". И сладок будет сон о согласии.

И приснится Белосельцеву евангельский ослятя. Через тысячелетия он вновь возникнет среди людей, вынесет из окружения раненого офицера, и атаковавшие не нагонят тихую смиренную поступь, подобную той, какой Спаситель вошёл в Иерусалим.

И приснится Белосельцеву Афганский парад на Красной площади. По брусчатке провезут израненную технику — вертолёты, танки, БТРы — пройдут победной поступью герои афганского похода, озарённые красной и Вифлеемской звёздами.

И приснится Белосельцеву чёрная дыра в мироздании. Она будет готова затянуть в себя все континенты и океаны, но русский крестьянин вновь выйдет на покос, на берегу русской реки восстановят белокаменный храм, среди сибирских лесов пустят новый завод — и чёрная дыра превратится в крохотную карандашную точку на белом листе бумаги.

И приснится Белосельцеву "конец истории", провозглашённый дерзким философом. Но мир не замрёт, не утомится, вновь войдёт в зону турбулентности, обнаружит точки роста и подрывные точки, одолеет затухание, родит новых пассионариев.

И приснится Белосельцеву "Чёрный квадрат", будто иссякнут идеи, переведутся творцы. Но по ту сторону холста пробьют адскую фигуру Сикейрос и Ривера, сорвут чёрную повязку с глаз художника, воскликнут: "Смотри! Узри новые смыслы!".

И приснится Белосельцеву "убитая смерть". И откроется разведчику главная тайна мира: смерти нет! И сложится фреска. И разольётся райский свет согласия во сне о Кабуле.

Ссылка на публикацию на сайте газеты "Завтра".