Как сообщается на официальном сайте Оренбургской епархии Русской православной церкви, С 30 мая по 3 июня 2016 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в здании Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия прошли курсы повышения квалификации для руководителей епархиальных информационных служб. В рамках пятидневного обучения слушателям были прочитаны лекции об информационной политике Русской Православной Церкви, о способах улучшения деятельности епархиальных пресс-служб, о взаимодействии церковных и светских СМИ, а также о других важных вопросах, касающихся информационной деятельности Русской Церкви. Своими знаниями и опытом делились такие профессионалы, как руководитель Пресс-службы Святейшего Патриарха священник Александр Волков, первый заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ А.В. Щипков, специалист Управления делами Московской Патриархи Е.Е. Жуковская, главный фотограф Пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси священник Игорь Палкин, а также общественные деятели, журналисты и ведущие специалисты в области информационных технологий.
Центральным событием курсов стало подписание Соглашения о сотрудничестве между Синодальным отделом по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ и ОЦАД. Документ был скреплен подписями ректора Общецерковной аспирантуры митрополита Волоколамского Илариона и председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ В.Р. Легойды.
По итогам курсов все слушатели получили удостоверения о краткосрочном повышении квалификации.
В курсах повышения квалификации принял участие поэт Андрей Проскуряков, член литературного объединения имени В.И. Даля.
В "Независимой газете" от 21.04.2016г. опубликована статья Екатерины Безбородниковой, студентки Литературного института имени М. Горького, члена литературного объединения имени В.И. Даля, посвященная творчеству Георгия Адамовича и публикации очередного тома его собрания сочинений.
Екатерина Безбородникова
Поговори о пустяках
Собирающая линза Георгия Адамовича
Георгий Адамович написал очень много критики. В готовящемся к печати собрании его сочинений из 18 томов ей посвящено более 10. Уже в 1920-е Адамович выработал свой жанр и стиль, выделявшие его из других авторов. Его статьи неизменно вызывали интерес, и «Литературные беседы» во времена расцвета парижского «Звена» не случайно переместились на первую страницу еженедельника. То, что эмигрантское издание о культуре регулярно открывалось такими размышлениями, свидетельствует и о значении литературы для читателей, и об особом месте в ней самого Адамовича.
Его имя одно из важнейших в эмиграции. Не по величине таланта – хотя и здесь его не обойти, – но по значению и той роли, которую играл. Он не просто представитель литературной эмиграции, он – ее голос. И потому даже в разговоре о крупных поэтах и прозаиках того времени, будь то Бунин, Георгий Иванов, Ходасевич, Цветаева и др., сложно не упомянуть имя этого критика. Его слова как знак времени. И сказать «как писал о нем Адамович…» – значит придать вес даже малоизвестному автору.
Если бы произошло так, что от писателя второго-третьего ряда вроде Августа Явича до нас ничего не дошло, мнения Адамовича о нем было бы достаточно. Но, читая рассуждения о том же Явиче, ощущаешь в словах критика и что-то более значительное, нежели только мнение о ныне забытом прозаике.
«Поговори со мной о пустяках,/ О вечности поговори со мной…» – с такими строчками Георгия Иванова сравнил эту особенность критика Олег Коростелев, автор вступительной статьи и комментариев. Меткие наблюдения Адамовича рождаются в непринужденной «литературной беседе», иногда по самым незначительным, пустяковым поводам. Его взгляд как собирающая линза: сотни имен пройдут через нее – и в «фокусе» появится то чувство подлинности, которого, быть может, совсем и не было в прочитанных критиком произведениях. Даже говоря о малом, Адамович способен затронуть порой очень важные вещи; говоря о слабых стихах, он способен показать, какой литература все-таки может быть.
Начинал Адамович как поэт, и у «Бесед» его – душевный, свойственный лирике тон. Жанровая свобода – переход от эссе к мемуарам, от мемуаров к рецензии, дает пластичность рассказу, гибкость языку, создает интонацию интимного разговора с читателем. С Адамовичем, в отличие от многих других критиков, можно поговорить через его статьи.
Он не любит анализировать, поскольку анализ разрушает целостное восприятие, которым критик дорожит. Поэзия, говорил он, «по образу и подобию», в ней – лучшее, что может дать человек. И к произведению он подходил, проверяя только одно: истинное оно или неистинное. Конечно, «умение» автора чрезвычайно важно, но в иных случаях и безыскусность может быть оправдана.
Конец XIX и начало XX века верили в слияние жизни и творчества. Поэт был неотделим от творчества, оно пребывало в нем всегда, а не только в момент создания произведения. Для Адамовича тоже не было разделения на поэта и человека, но для него важнее человек. Литература так устроена, что отражает автора и в дурном, и в хорошем. Через литературу, таким образом, можно понять человека, а понять человека – значит понять историю и себя самого в ней.
Том из прежнего собрания сочинений, изданный в «Алетейе» словно бы вдогонку новому собранию, – это Адамович середины 1930-х. Его «Литературные заметки» во многом подобны прежним «Литературным беседам». Здесь та же непринужденность разговора и та же свобода суждений. И книгу сопровождают столь же объемные комментарии того же составителя. И только воспоминание, что прежний том «Литературных заметок» вышел восемь лет назад, заставляет высказать надежду, что новое издание будет ждать более счастливая судьба.
Во всероссийском журнале "Нева" (№ 5, 2016г.) опубликован рассказ замечательного оренбургского прозаика, члена Союза писателей России Владимира Анатольевича Пшеничникова.
Поздравляем с публикацией, желаем новых творческих побед!
Ссылка на файл журнала с полной версией публикации.
26 мая 2016 года в библиотеке № 5 г.Орска состоялся фестиваль "Планета под названием библиотека" с обширной программой, в которую была включена поэтическая "Орская мозаика", где выступили член Союза писателей России Александра Ивановна Чернышева и члены литературного объединения "Сонет" Ирина Задорожная, Александр Стародубов, Галина Колиниченко и многие другие.
В № 18 от 20 мая 2016 года общероссийской газеты "Литературная Россия" опубликована статья Михаила Кильдяшова, председателя Оренбургского отделения Союза писателей России, "Носитель мысли великой (Ко Дню славянской письменности)".
Михаил Кильдяшов
Носитель мысли великой
(Ко Дню славянской письменности)
Первое слово – особая точка отсчёта в жизни каждого из нас. Младенец, вчера укрощавший непокорные звуки, а сегодня, наконец, произнёсший осмысленное слово, становится иным человеком. Его мы внимательнее слушаем, с ним ещё трепетнее говорим. Будто теперь он познал то, что «гадательно» ведомо всем нам. Будто теперь он преодолел то, что когда-то преодолели и мы – первый страх одиночества. Неслучайно наши первые слова – это чаще всего «мама» и «папа». Кажется, что через них ребёнок говорит: «я здесь», «я свой». Вот так и русский язык преодолевает в своей метафизической истории три страха одиночества.
Равноапостольные Кирилл и Мефодий, создав славянскую азбуку, не просто дали возможность переводить книги и записывать мысль или речь. Они определили для нас сверхзадачу языка. Названия букв равноапостольской кириллицы – это не нынешние «ка», «эль», «эм»… Это полноценные слова. Можно по-разному относиться к идее зашифрованного в азбуке послания, но сочетания «глаголь добро» или «рцы слово твердо» призывают нас быть твёрдыми в слове, созидать словом, спасаться через слово. Так, буквы, испугавшись одиночества, в своих названиях-словах преодолели его, нашли друг друга. Этим был побеждён первый страх.
Затем одиночества испугались уже слова, и стали собираться в словари. «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля – это единственный в мире словарь, который интересно прочесть от корки до корки, как художественную книгу. Если, по Анатолю Франсу, словарь – это «Вселенная, расположенная в алфавитном порядке», то словарь Даля – это алфавитный порядок, оживотворённый вселенской гармонией.
Даль не составил словарь – он воплотил его как всё духовное, способное воплотиться в вещественном: «С языком, с человеческим словом, с речью безнаказанно шутить нельзя; словесная речь человека – это видимая, осязаемая связь, союзное звено между телом и духом; без слов нет сознательной мысли... без вещественных средств этих в вещественноммире дух ничего сделать не может, не может даже проявиться...».
Оттого словарь Даля настолько гармоничен, что напоминает таблицу Менделеева: в нём все слова находятся на своих местах, определённых неподвластным человеку языковым промыслом. И эта гармония отторгает всё чужеродное и разрушительное. Потому, когда филолог И.А. Бодуэн де Куртенэ дополнил одно из изданий словаря бранными словами, гармония разрушилась, словарь рассыпался. В авторском же издании, без посторонних поправок и сокращений, слова нашли друг друга и преодолели страх одиночества.
Третий страх языка связан с потерей способности порождать новые смыслы. Это одиночество слова, лишённого одухотворённой мысли. И этот страх разрушает поэзия. Веками она вдыхает в язык новую жизнь. Так, в творчестве Николая Гумилёва, который, пожалуй, больше других поэтов написал стихов о стихах, стихов о слове и языке, воплотилась универсальная поэтическая «логософия», где природа слова постигнута поэтом уже настолько, что из инструмента изъяснения язык превращается в образ, идею.
На первый взгляд, может показаться, что Гумилёв говорит о разрушительной природе слова. Но оно всегда одинаково близко и к смерти, и к рождению:
В муках и пытках рождается слово,
Робкое, тихо проходит по жизни.
Странник – оно, из ковша золотого
Пьющий остатки на варварской тризне.
Или хрестоматийное:
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо своё, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
Если Даль в словаре воплощал слово, то в поэзии оно «развоплощается»: дух освобождается от всего земного, подобно тому, как хлеб становится Святым Причастием:
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого, что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
Потому слово – это не цветовой спектр и не семь нот октавы. Словесные смыслы складываются не из множества комбинаций. Словам вновь и вновь сообщается неиссякаемая «мысль великая». Так преодолевается третий страх языка.
Младенец растёт на глазах. Он уже произнёс первое слово и сделал первый шаг. Но если первый шаг – это физическое движение, то первое слово – движение духовное. Через него, сам того не осознавая, младенец соединяется незримой, но нерасторжимой связью со своими родителями и родом, далёкими предками и созидателями языка: Гумилёвым, Далем, братьями Кириллом и Мефодием. Не просто осваивает язык, а становится «носителем мысли великой».
Михаил КИЛЬДЯШОВ
г. ОРЕНБУРГ
Ссылка на публикацию на сайте "Литературной России".