Татьяна Белозёрова
ГЕНИАЛЕН, КАК САМА РОССИЯ
Василий Татищев – сподвижник Петра Первого, прапрадед поэта Федора Тютчева
Эссе
«Россия увлекаема роком: да свершатся ее судьбы».
Наполеон
Дворяне – стольники
Взбираюсь ночью на Преображенскую гору (для степного Оренбургского края - это вершина!) где красуется храм Преображения Господня. Золотые купола поблескивают, перенося меня на три века назад, на 300 лет! Поклонялись горе жившая в этих краях чудь, и гунны, и сарматы, и киргиз-кайсаки, ныне казахи, и адепты других религий. Ее рисовали и Кастль, и Жуковский, и Шевченко. Нынче в православный храм приходят по праздникам.
Гора помнит и Татищева, он словно бы проходит рядом, задевая камзолом, обдавая запахом цветочного тления.
Что у нас общего, Василий Никитич? Пожалуй, только бабушка моя звалась Евпраксиньей, как и ваша дочь. Но это вы, Татищевы, можете гордиться своим родом: знатная дворянская семья, происходившая от Рюриковичей, точнее — от младшей ветви князей смоленских. Почему ваш род смоленский утратил княжеский титул? Сказать сегодня, в 21 веке, трудно.
Но в 18 веке неспроста оба брата Татищевых, Иван и Василий, стали служить стольниками (стольник занимался обслуживанием трапезы) при дворе царя Ивана Алексеевича до самой его смерти в 1696 г. Обслуживать трапезу - невелик чин. Или я что-то путаю, и ранг по тем временам громаден?
Затем Василий Никитич покидает двор, в 1704 зачисляется в Азовский драгунский полк и служит в армии 16 лет, оставив ее накануне окончания Северной войны со шведами. Участвует во взятии Нарвы, в Полтавской битве, в походе Петра I против турок. Невыносимая тяжесть бытия, но понятно, где закалялся характер: идти на врага, не боясь, не щадя живота своего, и часто скользя по бритве Оккамы, оттачивая нрав - гордый, смелый и непреклонный!
Странно, но значительные поступки, длиннющие биографии ничего не объясняют, они, обряженные в сарафаны мелодрам, романтически лгут. И только мелочи расставляют все по местам.
Проваливаюсь в сиреневые колодцы чужих воспоминаний. Ночь растаяла и рассыпалась. Сильно запахло абрикосами, которых в нашем краю избыток. А ведь благодаря Василию Никитичу живу сейчас не в Оренбурге, как в 1735 году называлась крепость, но в Орске. Петр Первый в свое время вынашивал мысль о создании пограничного города, ворот из Европы в Азию; племянница Петра, духметроворостая Анна Иоановна подняла документы великого дяди , нашелся и сподвижник - Иван Кирилов.
Тут и хан младшего жуза киргиз – кайсаков Абдул-хаир подал прошение императрице о желании принять российское подданство, одолели набеги зюгорцев. калмыков, башкир и разорили вконец, а защитить некому. Кирилов рьяно засел за проект, империя снарядила экспедицию (куда чуть было не попал Михайло Ломоносов, назвавшись почему- то сыном священника, но ложь быстро разоблачили, и отказали в участии.
Но позже он финансировал проект по нашему краю (когда затмение Венеры удобнее всего было наблюдать с Орской Преображенской горы), и в августе 1735 года крепость встала в степи. «О восьми бастионах». Ах, как привлекательны новые края, во-первых, дешевизной земли, во-вторых, приключениями. Военный рубака Василий Татищев, назначенный летом 1738 года Начальником Оренбургской экспедиции, после кончины Ивана Кирилова, приехал в Оренбургскую (Орскую) крепость.
И «нашел её в ужасном состоянии: оплетена была хворостом и ров полтора аршина, а сажен на 50 и рва не было, так что зимою волки в городе лошадей поели». Господи, каков характер! И рва не было? Ну, не было, и ладно! В этом ли дело? Но разве мог одобить выбранные Кириловым неказистые ворота в Азию Василий Никитич Татищев: место низкое, затопляемое, бесплодное и безлесное, бесплодное и безлесное, «великими горами отгоражённое… от других русских городов».
«Кому это в вину причесть не знаю, — писал он, — ибо инженерные офицеры сказывают, что о неудобствах Кирилову представляли, да слушать не хотел, и офицера искусного в городостроении нет».
Это грезы Кирилова об Аральской флотилии всему виной.
«И по тому Ея Императорского Величества высокому указу определены и с ним, Кириловым, из Санкт – Петербурга отправлены: инженерных чинов…морских для Аральского моря- порутчик, мичман, штурман, боцман, писарь боцман. шесть матросов, два конопатчика галерных, для того же галерный мастер, галерный ученик, два десятника, четыре плотника».
Для чего Оренбургская экспедиция Кирилова везла с собой моряков и разобранные детали судов? Планировалось построить несколько шлюпов на Яике, держать в готовности, чтобы перевести на Аральское море. Вскоре после того, как было закончено строительство крепости на Ори, неподалеку от неё, на берегу Яика срубили небольшую верфь. Корабельщики приступили к работе.
Один за другим появлялись у берега никогда не виданные, словно скелеты гигантских рыб, шпангоуты, форштевни, килевые брусья. Они обивались досками, тщательно конопатились, спускались на воду, достраивались на плаву. Было построено несколько шлюпов. Намечалось зимой поставить их на специально изготовленные огромные полозья и перевозить по снегу до берегов Арала. Тогда же укомплектовали команды судов. Начальником флотилии назначили англичанина Джона Эльтона.
Но «сухопутное плаванье» - переброска флотилии на Аральское море- так и не состоялась. «Пришлось мечтать не об устроении флотилии на Аральском море, думать не о снаряжении торговых караванов из Оренбурга через киргизскую степь в богатую золотом, пряностями, драгоценными камнями и тонкими тканями благодатную Индию, — писал историк П. Н. Столпянский, — нет, пришлось вести упорную кровавую борьбу за каждый шаг, за каждый кусочек номинально числящейся за ними земли». Кирилов пытался покорить Эверест только потому, что он существует?
В Государственном архиве Оренбургской области хранится «Проект Татищева о переносе Оренбурга с Устья Орь-реки вниз по реке Яику на 184 версты к урочищу Красной горы» (сейчас здесь село Красногор Саракташского района). Проект Ваш Сенат рассмотрел и нашёл справедливым». Строительство нового Оренбурга было начато, его потом трижды переносили на новые, более удобные места, а старый остался как город Орск.
Венца и скиптра Византии
Вам не удастся нас лишить!
Всемирную судьбу России —
Нет! вам ее не запрудить!. (Ф.Тютчев)
Паралелльные миры
Почему обращаюсь именно к Федору Тютчеву, поэту 19 века, чтобы осмыслить, подтвердить и понять ваши действия, вашу жизнь? Кому, как не ему, праправнуку Вашему, чувствовать помыслы и желания предка? Дочь Татищева Евпраксинья вышла замуж за Михаила Римского – Корсакова.
Родилась девочка, Екатерина Михайловна, ваша внучка. Вот уже она в браке со Львом Васильевичем Толстым, и опять появилась на свет девочка, и опять Екатерина, теперь уже Львовна, Толстая. Эта Ваша правнучка, она выходит замуж за Ивана Тютчева, их сын Федор, поэт и Ваш праправнук.
В кого он пошел, чьи гены взяли верх, что он так безумно любит женщин? «О, как убийственно мы любим». Да, допустим, в прадеда, Евграфа, вашего сына, Василий Никитич, который трижды женился, а от последней жены родились восьмеро! Ах, какие параллели открываются мне, и я пытаюсь «совместить» дедов и внуков, должно же быть что – то общее, пусть на генном уровне! Не может быть, чтобы поэт не почувствовал величия и отчаянности предка.
Татищев, написавший «Историю Российскую», географ, экономист и государственный деятель, основатель Ставрополя (ныне Тольятти), Екатеринбурга и Перми, Оренбурга обожал Россию, и, по свидетельству современников, бросался в бой за ее процветание, безудержно наживая врагов. Праправнук Федор Тютчев поэт - мыслитель, дипломат, консервативный публицист, член-корреспондент Петербургской Академии наук, тайный советник, тоже писал об Отчизне:
Умом Росию не понять.
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать.
В Россию можно только верить(Ф. Тютчев)
Любовь к родине, России переходит по наследству? Русские могут быть и не по крови, а по любви к России, как Пушкин и Лермонтов, Аксаков и Самарин, которые со своей иноплеменной кровью для нас не мигранты. Конечно, Федор Тютчев должен был чувствовать эту духовную, моговековую связь:
Другая мысль, другая вера
У русских билася в груди!
Грозой спасительной примера
Державы целость соблюсти,
Славян родные поколенья
Под знамя русское собрать
И весть на подвиг просвещенья
Единомысленных, как рать. (Ф. Тютчев)
«Державы целость соблюсти…» Иван Аксаков, сын С.Т. Аксакова (обрусевший тюркский род), писал в 1850 году из Черногории: «Я вообще убедился, что только одно есть действительное средство поднять славянский дух в прочих угнетенных племенах – это чтобы сама Россия стала Русью». Не надо ни к кому насильно лезть с любовью, надо строить Россию, если она будет крепкой, все сами к нам придут - убеждал он. Сегодня города и поселки Росссии украсили цветные плакатики с нарисованными сердцами и подписью «Я люблю тебя».
Как легко и просто поставить картинку. Но если ты, чиновник, утверждаешь, что любишь свою вотчину, Отчизну, Россию, то подними ее с колен, возроди былую экономическую мощь, верни сбежавших на вахту, оживи умирающие города, перестань воровать космодромами. Слабо? «И было Слово Господне ко мне: Что видишь ты?» Мы потеряли главное, чем жила Русь все века - любовь к ней. Преисподняя – не там, где огонь, пламя и больно, а там, где нет любви.
Вражду твою пусть Тот рассудит,
Кто слышит пролитую кровь…
Тебя ж, как первую любовь,
Росссии сердце не забудет (Ф. Тютчев)
В Советские времена царствующие династии преподносились партийными историками однобоко, выпячивались или выдумывались странные их наклонности и пороки. Только с распадом Союза стала потихоньку выползать правда из склепов и гробниц. И оказалось, что каждый царь, император Руси радел за расширение государства, так переживал за каждого русича, что к 1913 году страна достигла небывалого расцвета. Чем не Росгвардия?
А уж развитие Русского Востока, благодаря чему живу на Урале – вообще переросла в вековую традицию. Зажженное пламя не гаснет, «спасибо Вам, я греюсь у костра». Легко ли было императорам переломить менталитет России? Начатое Александром Ш закрепление России на дальневосточных рубежах, планы строительства Транссибирской магистрали не вызывали энтузиазма ни среди придворных кругов, связанных с Западом кровными и коррупционными узами (а в 21 веке не так ли все повторяется?) ни среди искавшей в Европе эталона демократии либеральной публики. Теория недостаточно безумна, чтобы быть верной?
Однако, поддержка восточной политики Александра нашла воплощение в знаменитом морском путешествии в 1890-1891 годах Цесаревича Николая Александровича, будущего императора Николая П в Египет, Индию, Китай, Японию с возвращением по суше через Владивосток и Оренбург. Мой Оренбург! Спутник Цесаревича востоковед князь Э.Ухтомский писал о поставленной цели «кругоазиатского» вояжа:
«Передать сибирякам попечительно-творческие мысли о необходимости пробуждения восточнызх окраин, озарить тамошнюю тусклую и однозвучную мысль от всего сердца идушим приветом и лаской. Факт августейшего приезда из Приморской области на Оренбург должен оставить неизгладимый след на поверности местного строя и быта, доказав неразрывную духовную связь между туземным населением и Императорским домом…»
Проехав за время странствия по доброй дюжине Востока, ощутив из волнующую экзотику, осознав безграничные возможностивзаимодействия Россией с Азией, Николай увлекся идеей «азийства», которую сформулировал Ухтомский – востоковед-буддолог, призывая выстраивать со Срединной империей равноправные отношения.
Цесаревич заложил во Владивостоке первый камень Транссибирской магистрали. Характерно, что он завершил «кругоазиатское» путешествие в Оренбурге. Для его встречи оренбургское казачье войско сформировало три льготных полка, три батареи, выставило три сотни казачат, конвойные команды,почетные караулы и команды ординарцев из георгиевских кавалеров. На восточной границе войска, близ поселка Алабужского соорудили триумфальную арку. Там 20 июля 1891 года Цесревич принял от казачьих атаманов хлеб-соль и въехал в Оренбургскую губернию. После нескольких дней молебнов Николай Александрович поездом отправился из Оренбурга в Санкт-Петербург. Своим пребыванием в Оренбурге он подчеркнул значение города как форпоста русской цивилизации на границе с зоной влияния Великого Шелкового Пути. Но это позже, позже…
«Безумство ищет…»
Сиреневые колодцы памяти силой возвращают меня в век 18, к Вам, Василий Никитич. За что современники боялись, уважали и ненавидели Вас одинаково? Уважали за образованность, учился в 1716 году в Германии, бывая в Берлине, Дрездене, Бреславле, где стал асом преимущественно инженерногои артиллерийского дела. В начале 1720г. получил назначение наУрал для определения места под строительство железорудных предприятий.
Поселился в Уктусском заводе, где основал Горную канцелярию, переименованную затем в Сибирское высшее горное начальство. На рекеИсеть положил начало нынешнему Екатеринбургу, указал место для строительства медеплавильного завода около деревни Егошиха - будущего города Пермь. Видели бы Вы сегодня красавцы-города, стоящие на самых благополучных, с точки зрения географии, местах. Ах, этого мало? Ну, знаете ли.. В регионе развернул деятельность по строительству школ и библиотек, которые после его смерти просуществовали без коренных изменений 158 лет. Василий Никитич шел напролом. «Счастлив тот, кто точку Архимеда умел сыскать в себе самом» (праправнук Ф. Тютчев). Ну, да, не выносил критики в свой адрес. Круто «замешивал», не взирая на регалии.
Не рассуждай, не хлопочи —
Безумство ищет — глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему — то будет…
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу —
Чего желать? О чем тужить?
День пережит — и слава Богу! (Ф.Тютчев)
Первый конфликт возник с предпринимателем А. Демидовым, знатоком горнозаводского хозяйства. В учреждении казённых, то бишь государственных заводов, чем занимался Татищев, тот видел подрыв своей деятельности. Чтобы расследовать возникший между Татищевым и Демидовым спор, на Урал послан былвоенный и инженер Г.В. де Геннин. Он нашел, что Татищев во всём поступал справедливо.
По донесению, направленному ПетруI, Татищев был оправдан и произведён в советники Берг-коллегии. С 1724 по 1726 гг.Василий Никитич в Швеции, где осмотрел заводы и рудники, собрал чертежи и планы, привёз в Екатеринбург гранильного мастера, познакомился со многими местными учёными ит.д. В 1727г. он был назначен членом монетной конторы, и уже тогда начал работу над Общим географическим описанием всей Сибири, которое из-за отсутствия материалов оставил незавершенным, написав только 13 глав и план книги.
Но снова суд. Продолжается конфликт со ставленниками Бирона под шум недовольства местных влиятельных лиц, что привели к отзыву Татищева, а затем отдаче под суд. И снова зря, ничего не смогли доказать судебные. В 1734 г. Татищев был освобожден от суда и снова назначен на Урал в должности начальника горных казённых заводов «для размножения этих самых заводов».
Кто, полный бодрого терпенья,
Расчет с отвагой совмещал —
То сдерживал свои стремленья,
То своевременно дерзал.
Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах? (Ф. Тютчев)
И тут – Оренбургская экспедиция. Летописи пестрят о самоуправстве В.Татищева: «в Оренбургской экспедиции чинил суд и расправу». Сарафаны мелодрам! Пустая чаша исторических весов всегда на высоте. А правда лезет изо всех углов. По его распоряжению при самарской штаб-квартире экспедиции была создана самая большая по тем временам библиотека, открыты российская и татаро-калмыцкая школы, школа Пензенского полка для солдатских детей, начато строительство госпиталя и аптеки с лабораториями.
Василий Никитич был участником церемонии принятия русского подданства киргизами Малой орды в лице хана Абул-Хаира и народных представителей, состоявшейся 3 августа 1738 года в «старом» Оренбурге (Орске). Он прилагал немалые усилия к налаживанию торговых связей с ханствами Средней Азии.
Отправляя из Оренбурга (Орска) большой купеческий караван в Ташкент, составил для поручика Миллера, возглавлявшего караван, инструкцию, в которой наказывал узнать «о состоянии, силе и власти ханов» и какие русские товары там можно продавать, просил захватить образцы азиатских товаров; если «узнается» о серебряной и золотой руде, то достать несколько кусков, а место, где находятся руды, «записать, реки и озера примечать…»
В 1737 году он разработал «Предложение о сочинении истории и географии», содержащее 198 вопросов, касающихся истории, географии, этнографии и языка, в 1738 году составил карту Самарской излучины Волги, карты Яика и ряда пограничных районов, сделал обзор природных богатств Сибири.
Не оставляет Татищев свой труд: «Историю Российскую» и древнее русское право, памятники которого он разыскивает, оплачивает из своих средств их переписку или перевод, а потом передает в Академию наук. В 1738 году он готовит к изданию открытый им «Судебник» Ивана Грозного 1550 года, и в обстоятельных комментариях к нему высказывается по важнейшим вопросам политической и социальной истории России XVI–XVIII веков. И такого ученого - критиковать? Да его еще тогда надобно было высечь. В мраморе. Что и было сделано несколько веков позднее. Резкий, не терпящий возражений? Круто замешивает?
Василий Никитич в своем благородном рвении не замечает грозных туч над головой. Вернемся в год 1735. Месторождение магнитного железнякана горе Благодати было открыто охотником вогулом Степаном Чумпиным.. Весной 1735 года он явился к горному чиновнику Сергею Ярцеву и представил несколько кусков магнитной руды из горы на берегу реки Кушва. Вскоре эта гора была исследована, найдено крупнейшее месторождение, причём, магнитная руда очень высокого качества. В сентябре 1735 года гору посетил начальник заводовВ. Н. Татищев и дал ей названиеБлагодатьв честь императрицыАнны Иоанновны (Анна переводится с древнееврейского языка как благодатная). Осенью того же года здесь началось строительство горных заводов. Тогда же был основан городКушва.
Татищев протестовал против передачи горы в частные руки Бирона.Но его не послушали да и как могла вмешаться императрица, когда речь шла о ее любимчике? В 1735 году Благодать была отдана в собственность генерал-берг-директору Шембергу, обязавшемуся оплатить стоимость заводских строений и припасов. Разработка месторождения активно развивалась. Шемберг не выплатил обещанных денег, что и предвидел Татищев, и гора вместе с заводами была у него отобрана.
Василий Никитич отстраняет от должности за взяточничество и другие злоупотребления барона Шемберга, ставленника Бирона на горном Урале. В 1754 году Благодать передается графу П. И. Шувалову, также обязавшемуся оплатить долг казне. После его смерти в 1763 году за долги Гороблагодатские заводы и гора вновь отошли в казну от наследника П. И. Шувалова, его сына графа А. П. Шувалова. Что и предвидел Татищев.
И этой-то великой мзды,
Отцов великих достоянья,
За все их тяжкие труды,
За все их жертвы и страданья,
Себя лишать даете вы
Иноплеменной дерзкой ложью,
Даете ей срамить, увы,
И честь отцов и правду Божью( Ф. Тютчев)
ххх
Свершается заслуженная кара
За тяжкий грех, тысячелетний грех…
Не отвратить, не избежать удара (Ф. Тютчев).
«Не избежать удара»
Но тучи над головой Татищева все гуще, все страшней. В 1738 году в Синод поступает жалоба от протопопа Антипа Мартинианова, состоящего при Оренбургской экспедиции, которого Татищев якобы без предъявления ему обвинения, «презрев власть святейшего Синода, посадил с утра на цепь, водил по улице, как бы на показ… и приводил в канцелярию, держа на цепи до вечера…» Синод обратился в Кабинет министров, требуя наказания Татищева.
Василию Никитичу пришлось писать объяснение на высочайшее имя о том, что протопоп был сильно пьян. Но истинный повод совсем не тот. Поводом для притеснения послужило все то же самое противодействие самому Бирону, вознамерившемуся завладеть горой Благодать. С этого времени началась настоящая война против начальника Оренбургской экспедиции.
Двадцать седьмого мая 1739 года создается следственная комиссия для разбора обвинений против Татищева, а уже 29 мая он отстраняется от всех дел, лишается званий и берется под домашний арест. Только смерть Анны Иоанновны и падение Бирона спасли его. В 1741 году Татищев был назначен в Калмыцкую комиссию, Центром которой являлась Астрахань. Ему обещали, что если удастся примирить «инородцев», то «вымышления клеветников уничтожатся». А, все-таки императорский двор согласился и признал вымышления клеветническими?
Василий Никитич, один из немногих сподвижников Петра I, кто остался в живых, мог рассчитывать на внимание, но появились новые фавориты, и ему только объявили «удовольствие» и назначили губернатором в Астрахань. Он понял это как заключение в «Узилище».
Враг отрицательности узкой,
Всегда он в уровень шел с веком:
Он в человечестве был русской,
В науке был он человеком.
Умевший, не сгибая выи
Пред обаянием венца,
Царю быть другом до конца
И верноподданным России.( Ф.Тютчев)
И всё-таки В. Н. Татищев, уже больной и в преклонном возрасте, ревностно принялся за реорганизацию экономики Астраханской губернии, состояние которой он нашел плохим. Но и губернаторство его закончилось (в 1745 году) тем же, чем заканчивались все его назначения: обвинением в различных злоупотреблениях, отстранением от должности и отдачей под суд. Сотрудник английской торговой компании Ганвей, бывавший в Астрахани и знавший Татищева, так объясняет причины отстранения:
«Зависть к способностям Татищева между учеными, месть ханжей за его неверие, которое, я опасаюсь, было велико… сделали то, что Татищев был отправлен в ссылку на житие в собственное имение».
Но всё же братья мы родные!
Вот, вот что ненавидят в нас!
Вам не прощается Россия,
России – не прощают вас! (Ф. Тютчев)
Последние годы Василий Никитич жил в родовом подмосковном имении — Болдино, и до конца своих дней работал над «Историей Российской», которую последующие поколения считали научным подвигом автора.
Кроме «Истории…», он подал в Академию наук свое «мнение» о затмениях Солнца и Луны, проект о «напечатании азбуки с фигурами и прописями», составил первый русский энциклопедический словарь, почтовую книгу России, работал над проектом экономических преобразований.
Впервые в русской историографии В. Н. Татищев сделал попытку найти закономерности в развитии человеческого общества, обосновать причины возникновения государственной власти.
Он был гениален, как сама Россия. Накануне смерти получил известие о своем оправдании и награждении орденом Св. Александра Невского. Татищев письмом поблагодарил императрицу — и возвратил орден, как уже ненужный ему. Пошел в церковь, помолился, выбрал на погосте место для могилы рядом с предками, попросил батюшку придти к нему за отпущением грехов, простился со всеми и на следующий день умер.
Два образа, заветные, родные,
Что как святыню в сердце он носил —
Предстали перед ним — Царь и Россия,
И от души он их благословил.
Потом главой припал он к изголовью:
Последняя свершалася борьба,
И сам Спаситель отпустил с любовью
Послушного и верного раба. (Ф.Тютчев)
Белозёрова Татьяна Александровна (2.10.1948, Оренбург) - поэтесса, журналист. Окончила факультет журналистики Уральского университета. Работала корреспондентом газет "Комсомольское племя" (1975, Оренбург), "Голос швейника" (Тверь, 1978), заведующей отделом писем газеты "Орский рабочий" (с 1991), редактором газеты "Версия" (Орск), на Орском телевидении. С 2000 года корреспондент газеты "Южный Урал" по городу Орску, затем газеты "Оренбуржье". Первое стихотворение напечатано в 1970 году в газете "Комсомольское племя". Член Союза журналистов, Союза писателей России с 2000 года. Работает журналистом, руководит школой "Репортер" при газете "Орская хроника". Стихотворения публиковались в местном периодике, в альманахе "Гостиный Двор" (2005, №16), "Орь" (2003, №1), в литературных сборниках "И с песней молодость вернется", "Радуга в камине", "Красный угол", "Они прилетят!", "Отечества родного седые ковыли", "Родительский день", "Душа в заветной лире...". Живет в Орске.
Ссылка на публикацию на сайте "Российский писатель"